– Залезай.
– Сколько?
– Какие деньги! Считай, что я с вами.
По пути берём ещё одного.
Дворцовая площадь быстро заполняется. Выступают ораторы (слово-то как к месту!). Из окон здания штаба Гвардейского корпуса высовываются курсанты, приветственно машут, потом они растянули транспарант «Ленинградцы, мы с вами». Его встретили аплодисментами. Но почти сразу показались офицеры, свернули лозунг, закрыли окна. Гул разочарования.
Ждём танки. Рядом Сенатская площадь, зимой 1825 года на ней так же стояли декабристы. Переглядываемся – уйдёт кто-нибудь? Наоборот – подтягиваются ещё. Но вообще-то город насчитывает миллионов пять, на праздничной демонстрации Невский заполнен на несколько часов. А сейчас что, остальным всё равно? Но ведь это их будущее. Как запряжёшь, так и поедешь. Они даже запрягать не хотят. Отбили охоту? Сегодня есть возможность сказать своё слово – скажите. Завтра не дадут. Вот где не достаёт количества, а качество у пришедших есть. Выступают Марина Салье, академик Дмитрий Лихачёв, политики, Александр Дольский. Напряжение растёт, растёт. Меняются ораторы. Уверенные голоса выступающих, твёрдый взгляд у слушающих. Ждём не один час.
Дождались… сообщения: «Бронетехника остановлена». Кто-то кричит: «Ура», кто-то обнимается. Родные лица, все стали близкими друзьями. Овацией встретили первого избранного мэра, Анатолия Собчака.
Домой частник вёз бесплатно, всю дорогу смеялись над путчистами.
Вернулись мы к размышлениям не о потерянном отпуске, а о том, о чём обещали подумать, – о финансировании проектов. Сидеть в кабинете, слушать просьбы и критиковать могли – а на деле? Удивительно, но оказалось, что есть возможность попробовать помочь институту. Виктор, помимо основной работы в Академии наук, эксперт у Константина Борового, президента биржи РТСБ. Созваниваемся (с Виктором, не с Боровым же).
– Вас много, а он один.
– Главначпупс, что ли? Приедем с документами, на пальцах разъясним, что к чему.
– На пальцах он вам покажет фигу, да и то не сейчас, а когда вернётся из Европы.
Со своими проектами не лучше. Денег не было не только у нас, но и у организаций, взаиморасчёты проводили бартером. Знакомые сменили бизнес, наметили сделку с Ираном – неизвестная страна, боятся лететь. Я вызвался посодействовать через знакомого в тамошнем торгпредстве. Взял отпуск и улетел в Тегеран, доставил себе превеликое удовольствие. Сложилось удачно, со мной расплатились четырьмя машинами «Лада».
Семейный совет: расширить квартиру, поездить по заграницам, обеспечить себя впрок. У Иры другое предложение: одну отдать Виктору (семья в долгах, нечем платить врачам), две – сотрудникам. Мы же вместе работаем, причём долго, а жизнь бесперспективная, ничего не планируют, не на чем планы строить. Согласились без обсуждения. Радости у коллег было – еле отбился: «за просто так» получают машины.
Звоню в Москву, слышу ожидаемую реакцию.
– Не возьму! У самих денег вечно нет, – возмущается голос, – живёте в коморке.