Мы садимся у окна. Летний день в Питере тоже не торопится. С одной стороны блестит купол Казанского собора, с другой ему скромно подсвечивает глобус Зингера на Доме книги. На тротуаре голуби подбирают кусочки булки. Прохожие им не мешают, обходят. За соседним столиком двое своё выпили, доругиваются:
– Что ты на него налетаешь, он тогда с ума съехал.
– Такового не может быть.
– Почему это?
– Съезжать у него не с чего.
– Ты его просто не понимаешь.
– Это ты не понимаешь. Какой у тебя IQ?
– Не проверял.
– Боишься?
Юра ждёт, когда недовольные друг другом уйдут.
– Выпивка сходна с автомобилем: как он – средство передвижения, так и выпивка – средство, средство общения. Иногда – разобщения. – По привычке он не выпускает инициативы и заказывает обоим свой любимый крем-суп.
Официантка приносит одну тарелку.
– Извините, закончился.
«Неподходящее место для извинений», – думаю я.
– Зато советуют, какой коньяк лучше брать, – читает он мою мысль и просит: – Принесите ещё ложку.
Его рука с подчёркнутой значимостью поднимает рюмку, к блеску куполов присоединяется блеск запонки. Оба улыбаемся, Юра соглашается:
– Каждый должен чем-то блестеть.
– Повезёт, если умом.
– Хороший тост.
Он ждёт, когда я первый воспользуюсь закуской. Потом берёт сам и возвращается к теме, теперь нашей общей.
– О себе лучше самого никто не расскажет. Но к Ире это не относится, не в её характере. Она ведь о себе ничего не говорила? Я исправлю.
– В школе я её не замечал, два класса разница, – начинает рассказывать. – С Ириным кузеном, Сашей, мы не один год ходили вместе на шахматы. Повзрослев, отмечали какой-то праздник – это могло быть всё что угодно, например отъезд его родителей на дачу. Зашёл спор о кино, тогда спорили яростно. Неожиданно пришла Ира, одна. Она напоминала осаждённую крепость, которая не сдаётся. Лет с пятнадцати у неё был роман с одноклассником, быстрое замужество. Дальше – коммуналка, мужа отчислили из института, после армии он не проявил желания ни учиться дальше, ни толком работать, и мир её возвышенных чувств начал разваливаться. Видимо, отношения испортились окончательно… Здесь она отражала нападки Сашиных друзей на фильм, не помню на какой, и привела цитату Фасбиндера. Этим оружием их отбила, мол, «Кто такой?», а я сумел продолжить цитату, чем её удивил: надо же, Сашин приятель, а знает Фасбиндера. Дело в том, что зарубежные фильмы шли в единственном кинотеатре «Спартак» и туда было не попасть. За всем житейским – очередь, но вот чтобы отстоять пять-шесть часов за билетами на фильм, одних усилий недостаточно… Мы стали встречаться, но нечасто: у каждого своя жизнь. Мои стихи Ира не любила; что нас связывало – страсть к литературе. Это было бегство от действительности. Мы вспоминали стихи любимых поэтов,