Признание в любви. Борис Гриненко

её, а сам думаю: «Всё равно ведь когда-то я буду „там“, а она останется».

      Причины аварии не установили. «Исторические связи» остались в истории.

      Звонит Саша, двоюродный брат Иры, из Израиля. Он всегда пытается чем-нибудь отвлечь, сейчас – чёрным юмором, анекдотом: «Что бы ни случилось, Изя всегда говорил: „Могло быть ещё хуже“. Встречает его Фима: „Ты знаешь, что случилось?“ – „Нет“. – „Хотел-таки Абрам сделать жене сюрприз и вернулся на день раньше из командировки“. – „Ну и шо?“ – „Застал Сару в постели с любовником. Убил его, жену и потом себя“. – „Ужасно… но могло быть хуже“. – „С ума сошёл! Что может быть хуже?“ – „Если бы он вернулся на два дня раньше, он убил бы меня“».

      Осталась надежда на проект по космосу. Ездили в Москву, ездили, но министерство не разрешило работать с американцами. Мы с Ирой не захотели больше «сворачивать горы», спустились вниз. У Игоря после выставки завязались контакты с датчанами. На «Арсенале» есть оборудование для выпуска аналогичной продукции. Договорились организовать производство в Питере. Этот проект ни от кого не зависит, осталось найти деньги. Подсуетился я. Приятель, ещё с института, работает в правлении банка в Перми, под гарантии завода обещает кредит, намного выгоднее, чем в Питере. Лечу, привожу деньги, начинается спокойная работа.

      От неё всегда можно отвлечься. Чем? Застольем, тем более что Виктор приехал. Сидим за большим столом, поём. Я аккомпанирую на гитаре, подпеваю, разумеется, вторым голосом, и не потому, что баритон. Ира тонко чувствует музыку, и подстроиться к её ощущению не просто приятно, а необходимо, иначе испортишь.