– А о чем же?
– Стоило бы взять всех местных, околачивающихся поблизости, и привезти сюда. Кто-нибудь из них наверняка не просто так прогуливался там, где мы работали.
– Вот ты о чем! – Тим отодвинул опустевшую тарелку из-под супа, – У нас указание без необходимости с местным населением не конфликтовать. Это можно было бы сделать где-нибудь в Московии… Вот, арестовали бы мы сейчас человек десять – двадцать, а никто из них не стал бы признаваться. И что тогда? Среди местных пойдут слухи, что немцы такие негодяи, хватают всех подряд, не разбираясь. Зачем нам настраивать против себя тех, кто сейчас большевиков ненавидит сильнее, чем нас?
– Мы еще совсем недавно в Ростове, – сказал Зибах. – но мне уже кажется, что врагов большевизма здесь не так много, как… как нам хотелось бы.
Тим догадался, что молодой полицейский секретарь собирался сказать: «не так много, как об этом говорят политработники», но бросить тень на партийную структуру не решился.
– И все же согласись, что их здесь очень много! – заметил Тим, усмехнувшись.
– Но и большевиков здесь было не меньше, – возразил Зибах.
– Мне тоже кажется, – вступил в разговор Ведель. – что и от казаков, и даже от фольксдойче здесь не так много пользы, как мы ожидаем.
– Главное, чтобы не было вреда! – Тим принялся за рагу и котлеты. – Дел у армии сегодня очень много, лишний враг не нужен.
– Русские очень упорно воюют! – проговорил Шрайбер. – Я не думал, что они могут так защищать свою землю. И в восемнадцатом году ведь наша армия почти уже взяла Петроград! А в этот раз все по-другому.
– Ты что же, представляешь, что расовое несовершенство выражается в обитании в пещерах и нечленораздельной речи? – усмехнулся Тим. – Ты не замечал, что славянские языки намного сложнее немецкого? Никто из нас их до сих пор как следует выучить не смог, поэтому приходится всюду искать переводчиков, и во многом надеяться на вспомогательную полицию.
– В чем же тогда проявляется расовое несовершенство русских? – удивился Шрайбер.
– А вот обрати внимание, как отчаянно они сопротивляются нам – чужакам, – сказал Тим. – но как легко позволяют управлять собой большевикам, которые паразитируют на них. Славяне происходят от арийцев, смешавшихся с низкими расами… дикими финнами и тюрками, поэтому утративших многие прогрессивные арийские черты…
– Я об этом читал, – кивнул Шрайбер.
– Они как арийцы способны отважно, насмерть защищать свое, любить свою землю и нацию. Но как дикари, не способны противостоять тому, кто влезает к ним в доверие и обманывает. Они отлично сражаются против внешнего врага, но внутреннего часто даже не замечают. Это и есть одно из важнейших проявлений расового несовершенства. Поэтому при всей своей воле к борьбе они нам проигрывают: они слепо повторяют ошибки большевиков и не могут