– Отлично! – произнес Тим.
– Верно! – кивнул директор. – Сейчас его передали хипо для первичного допроса. А вы, пожалуйста, после обеда проведите с ним первый официальный допрос. Он у нас в арестном блоке.
– Есть! – ответил Тим. – А что он из себя представляет… этот русский?
– Очень молодой парень. Одет в штатское. Сейчас хотелось бы узнать, он действовал сам по себе, или их несколько, или он нарочно заслан или оставлен в нашем тылу для партизанской работы… хотя последнее вряд ли: диверсант стрелял бы метче, тем более, из ТТ. Может быть, что-то еще смогут выяснить хипо, хотя это бывает когда как.
– Вас понял, герр директор!
– Ну, и все, комиссар. Можете идти. Отчет о допросе принесете мне сразу как составите… или отправите кого-нибудь принести.
– Есть!
– Хорошо! Идите, работайте.
– Мне надо еще кое-что вам сообщить, – сказал Тим.
– Слушаю, – посмотрел на него директор.
– Поступило анонимное сообщение о квартире, в которой время от времени собираются не проживающие в том доме люди, среди них бывает секретарь городского комитета Компартии. Вероятно, он не отступил с Красной Армией, а перешел в городе на нелегальное положение. Я распорядился организовать тайное наблюдение за домом. Дело очень важное, поэтому наблюдать я послал Веделя со Шмидтом.
– Очень хорошо! – воскликнул директор, – Если мы выловим такую жирную большевистскую крысу – это будет огромный успех! Ведите наблюдение, а чуть позже мы с вами поговорим об этом подробнее!
– Есть!
– Удачи! – пожелал директор и направился дальше по коридору…
До обеда Тим проработал с коллегами в кабинете, где из-за усилившейся дневной жары Шрайбер открыл одно окно. Хорошо стали слышны звуки каблуков обуви прохожих на улице, рокот моторов проезжавших автомобилей, цоканье лошадиных подков, скрип и грохот повозок. Могло показаться, что офицеры снова работают в уже прочно отвоеванных Польше или Украине, и за стенами идет обычная мирная жизнь. Только если взглянуть в любое из окон кабинета, сразу бросались в глаза мрачные развалины рухнувших под бомбардировками и артобстрелами зданий, покореженные осколками стены уцелевших строений, тут и там толпившиеся или проходившие по улице вооруженные не по-мирному полицейские – немецкие и вспомогательные, проезжавшие военные автомобили.
Вскоре в кабинет пришел Зибах и доложил, что ни на одной единице найденного сегодня оружия нет никаких меток, кроме тех, что проставлены на заводе. А затем наступило время обеда.
– Пойдемте подкреплять силы, товарищи соплеменники! – улыбаясь, сказал Тим, закрыв папки с документами и поднимаясь из-за стола.
– Что