Асуми вновь повернулась и осмотрелась. Погони не было. Но, что-то ей подсказывало, что она просто далеко, пока не добралась до девушки, но скоро наступит ей на пятки.
Когда солнце уже перевалило с самой высокой точки к западу – она наткнулась на ручей. Он журчал тихо, размеренно. Не кричал о себе, но его звук всё равно резах слух, после тишины утреннего ритуала. Он был неглубоким, почти застенчивым. Вода стекала с камней и уходила куда-то между корней, пряталась в мху. Она блестела на солнце, но сама казалась холодной – почти чужой среди пыльной жары.
Асуми медленно опустилась на колени, не сразу почувствовав, как влага пропитывает подол. Камень под ладонями был гладким и влажным. Она провела по нему пальцами – и вздрогнула. Казалось, прикоснулась не к поверхности, а к дыханию.
Пальцы дрожали. Рэй только сейчас заметила, насколько дрожат её руки. Они были не просто усталыми – они больше не слушались, как будто в них больше не было неё.
Она зачерпнула воду ладонями и плеснула на лицо. Потом ещё раз. И снова. Холод пробежал от подбородка к затылку, а затем вниз – по позвоночнику. Это было почти невыносимо приятно. Почти… впервые за день – живое.
«В храме, воду приносили в чашах. Там нельзя было пить из ручья, умываться ладонями. Всё должно было быть чистым. Вынесенным. Разрешённым», – думала она.
Рэй посмотрела на своё отражение. Лицо было разбито на рябь, глаза расплывались, как капли туши в воде. Ни света, ни зла. Просто чужое лицо, усталое и живое.
– Если я такая грязная, – прошептала девушка мысленно, – значит, я настоящая?
Она не знала, откуда взялась эта мысль. Но она легла ровно, без сопротивления. Как вода на кожу. Она не знала, зачем это подумала. Просто в этом признании было что-то чистое. Не потому что она была доброй. А потому что была живой. И, может, впервые – именно своей.
Асуми медленно откинулась назад, опершись на руки. Она не думала ни о том, что будет. Ни о том, кто за ней идёт. Ей просто хотелось – хоть на миг – быть без ожиданий. Без обязанностей. Без имени.
Рэй опустила веки. Всего на мгновение. Просто выдохнуть. Но лес не дал ей этой возможности. Где-то вдалеке треснула ветка. С другой стороны послышался шорох. Все эти звуки вновь натягивали тревожную струну лютни.
Девушка прошла ещё немного, наткнувшись в небольшое углубление в холму, похожее на нору. Заглянула туда. Она опасалась, что хозяин этого укрытия скоро может явиться, но делать было нечего. Она, наклонившись зашла внутрь и присела.
Воздух в укрытии был спертым, тяжёлым, с примесью сырости и прелых корней. Почва под ногами проминалась мягко, оставляя на пятках ощущение влажного песка. Пахло грибами, землёй и временем. Внутри было тесно – Асуми едва могла разогнуть колени, прижимаясь спиной к сырой стене.
Снаружи продолжал шелестеть лес, но гулкий шум становился приглушённым, как будто между ней и миром выросло ещё одно укрытие.
Она