Евсевий Никомидийский сумел активно воспользоваться преимуществом, которое его партия только что получила; он убедил императора написать письмо Афанасию, приказывая ему принять Ария в общение. Этот прелат, гордый и независимый, ослушался. Характер этого знаменитого человека представлял собой редкое сочетание мягкости и твердости. Благодаря первой он сумел успокоить изменчивый нрав александрийцев и завоевать их постоянную привязанность, благодаря второй он заставлял своих сторонников уважать себя, а врагов – бояться.
Те, кто предвидел, что его сопротивление вызовет гнев императора, обвинили его в том, что он спровоцировал восстание в Египте, осквернил священные книги и узурпировал верховную власть, произвольно установив налоги на народ Александрии.
Ненависть чаще ослепляет, чем просветляет; обвинение было настолько неправдоподобным, что его нельзя было поддержать. Невиновность Афанасия была признана.
Его враги не позволили этому поражению обескуражить себя. В то же время Арсений, епископ Гипсала в Фиваиде, внезапно исчез. Мелетиане, объединившись с арианами, публично обвинили Афанасия в смерти этого епископа, которого он, по их словам, убил с помощью магических операций. Они утверждали, что перед смертью этого несчастного изувечили; они даже показывали повсюду одну из его рук, которую, как они говорили, Афанасий приказал отрезать, добавляя, что до сих пор они не могли найти его тело, тщательно спрятанное убийцей.
Напрасно монахи монастыря, где епископ Арсений некоторое время жил в уединении, свидетельствовали, что он жив: ариане утверждали, что этот якобы Арсений – самозванец.
Афанасий, снабженный письмом Арсения, в котором тот просил его вернуться в общение, прибыл в Константинополь, оправдался и временно успокоил негодование императора. Беспорядки, которые этот раздор вызывал в Александрии, утихли; но после отъезда Афанасия два Евсевия снова сумели обмануть императора и убедить его, что преступление епископа Александрии доказано, и что он, чтобы оправдаться, выставляет ложного Арсения.
Слишком доверчивый Константин оставил Афанасия и предал его на суд своих врагов; он был вынужден предстать перед собором в Тире, состоящим почти исключительно из арианских епископов, в присутствии Архелая, комита Востока, и комита Дионисия.
Там повторилась сцена с Евстафием: появилась наглая женщина и обвинила Афанасия