Римляне, чья буйная натура пережила потерю их свободы, воспользовались предлогом этих двух кровавых актов, чтобы выразить свою ненависть к князю, врагу их культа и их игр. Константин был оскорблен в Риме; его фавориты советовали ему приказать войскам разогнать толпу: он предпочел более мудрое решение – показать себя выше и равнодушным к этим оскорблениям; но рана осталась открытой в глубине его сердца: он уехал в Иллирию, покинул Рим и больше никогда туда не возвращался.
Во время консульства Констанция и Максима принцесса Елена, мать императора, в возрасте 79 лет, находившаяся тогда в Палестине, отправилась в Иерусалим и посетила Голгофу, где язычники воздвигли храм, посвященный Венере. Церковная история сообщает, что эта принцесса, возмущенная, приказала снести статуи богини, разрушить стены, и что, копая землю, обнаружили гробницу Иисуса Христа, его крест и кресты двух разбойников, которые погибли рядом с ним. Император приказал Драцилиану, губернатору Палестины, построить на этом месте церковь, которую назвали Храмом Гроба Господня.
Император приказал прикрепить к своему шлему гвозди, найденные на кресте. В 327 году Елена умерла; ее тело было перевезено в Рим: оно было помещено в порфировую гробницу. Константин воздвиг ей статую и дал ее имя Дрепану, недавно основанному городу в Вифинии.
Всегда верный своей сыновней любви, он приказал выгравировать имя Елены на монетах. Во время консульства Януария и Юста император, вызванный вновь в лагеря из-за дерзости варваров, разбил сарматов, германцев и готов. После их поражения он с еще большей энергией возобновил войну, которую объявил храмам идолопоклонства.
Узнав, что в Палестине, вокруг дуба Мамре, в месте, где, как утверждалось, Авраама посетили ангелы, можно было увидеть нескольких христиан, смешавшихся с последователями различных религий, которые смешивали эти разные культы и приносили жертвы идолам, он запретил эти собрания и основал церковь в этом месте.
В течение нескольких лет христианство укоренялось в Эфиопии благодаря рвению нескольких пылких и суровых людей, которые хотели скрыться в пустынях от тиранов, от зрелища упадка Рима и от разврата испорченного века. Эти ревностные последователи как древних добродетелей,