Князь Хормизд, чей высокомерный и жестокий нрав оскорбил вельмож этого королевства, был лишён ими прав на престол и брошен в темницу, где провёл пятнадцать лет. Его младший брат, Шапур, был провозглашён королём после смерти их отца. В конце концов жена Хормизда, рискуя жизнью ради спасения супруга, подкупила стражу и передала ему в камеру напильник, которым он воспользовался, чтобы сломать свои оковы. Переодевшись в одежду раба, он пересек Персию и прибыл просить убежища у Константина, который с радостью принял его, поселил в своём дворце, убедил принять христианство и дал высокие должности в своей армии, надеясь, что имя Хормизда сможет создать ему партию в Персии и ослабить, через раздоры, империю, завоевание которой он замышлял.
Эти интриги раздражали двор Шапура, который, кроме того, стремился избавиться от позорного договора. Со своей стороны, Константин упрекал персидского короля за жестокость по отношению к христианам. Обе стороны готовились к войне. В 337 году Шапур открыто объявил войну и написал императору, что нужно сражаться или вернуть пять провинций, уступленных Нарсесом Диоклетиану. Константин ответил, что скоро лично принесёт ему ответ во главе своих легионов.
Войска Шапура уже вторглись в Месопотамию и опустошали её. Константин, быстро собрав армию, отправился в Никомедию; там он торжественно отпраздновал Пасху, приказал осветить весь город и раздал щедрую милостыню по всей империи.
Этот князь, всегда считавший, что его слава связана как с триумфом христианской религии, так и с победами его оружия, публично произнёс во дворце речь о бессмертии души, как будто предчувствуя, что скоро сам насладится им в новом мире.
Через несколько дней, поражённый тяжёлой болезнью, он тщетно пытался найти исцеление в водах Геленополиса, вернулся близ Никомедии в замок Ахирон, собрал вокруг себя нескольких епископов и умолял их совершить над ним обряд крещения. «Вот день, которого я так страстно желал, – сказал он им. – Я хотел омыть свои грехи в Иордане, где купался наш Спаситель. Бог останавливает меня и желает, чтобы я получил эту милость здесь».
После церемонии он добавил: «Теперь я действительно счастлив, действительно достоин бессмертной жизни! Ах, как я жалею людей, лишённых света, который озаряет мои глаза!»
Его офицеры, в слезах, молили небо сохранить ему жизнь. «Соратники, – сказал он им, – жизнь, в которую я вступаю, есть истинная жизнь; я знаю блага, которые меня ждут, и спешу к Богу».
Так Евсевий описывает последние моменты этого князя; другие историки утверждают, что он был крещён в Риме, и что папа Сильвестр чудесно исцелил его от проказы: эти выдумки, созданные спустя несколько веков, имели целью придать правдоподобие акту дарения, который ложно приписывали Константину, и которым он якобы уступил папе Рим, его территорию и западное побережье Италии. Составление этого абсурдного