Дом и его двор были местом наших игр и проказ, Особенно любили чердак. Там хозяйки обычно сушили выстиранное белье. Старшие брали гитару, покурить, вначале сушеные кленовые листья, а потом и сигареты. Вечерами в праздники с крыши наблюдали салют, город оттуда казался необычным и почти незнакомым. Двор и дом мы ощущали своими и потому без приглашений, радостно принимали участие в совместных уборках снега после снегопадов. Весной за выходной день очищали двор ото льда, сбрасывая его куски в люки ливневки, решетки которых специально для этого снимались дворниками. Они же обеспечивали нас лопатами и ломами для работы.
На чердаке трансформаторной будки возникла стихийная голубятня, этих птиц расплодилось в городе немерено после Московского Фестиваля молодежи и студентов 1957 года. Тогдашние политические дизайнеры голубями, как «птицей мира» решили недорого оформить этот международный праздник. Что-то надо было делать, ведь памятники и здания города приобретали неприглядный вид. Как-то увидев у нас пневматику, комендант попросил пострелять этих уже «отработавших» мероприятие птиц. Но после первого, упавшего к нашим ногам, окровавленного голубя, мы поняли свою ошибку и «отомстили» старшему «товарищу». Подкинули в его кабинет на первом этаже несколько живых птиц и плотно прикрыли дверь. За битвой с мечущимися по замкнутому объему испуганными голубями наблюдали через окна лестниц подъездов. Жаловаться на нас взрослым АФ тогда не стал, видимо, суть понял.
Теперь об именитых обитателях дома. Жили два ректора – Политехнического и Горного, три академика, два член-корра, профессоров и доцентов не счесть. Были и военные, весьма пожилые, уважаемые ветераны ВОВ: начальник артиллерийского училища; контр-адмирал и генерал-полковник М. П. Константинов – Герой Советского Союза, бывший Буденовец – каваллерист и даже участник Белорусского партизанского движения. Его привозил домой черный лакированный ЗИМ, также до зеркального блеска всегда были начищены и генеральские сапоги. Водитель-адьютант помогал «шефу» дойти до лифта и если мы оказывались рядом, генерал всегда радостно поднимался вместе с нами, успев расспросить об учебе, наших играх, потрепать по голове. Дома храню подаренную тогда Михаилом Петровичем с его надписью книгу о том драматичном начале войны, когда он, кавалерист, с прострелянными ногами оказался за линией фронта в Белорусских лесах и чудом добрался до местных партизан.
Рабочий день тогдашних профессоров, для справки, длился 10–12 часов, без выходных и праздников. В основном до ВУЗов они прошли стройки, геологические экспедиции, крупные производства, лаборатории,