Ну, а мы, школярами, топали к своей цели дальше мимо сказочного дома Лидваля, далее, перейдя Кировский, минуя памятник «Стерегущий», углублялись в Александровский парк (тогда Ленина). В теплое время года с обратной стороны памятника по трубе подавалась вода, журча, она неспешно изливалась из открытого кингстона. Памятник поэтому казался «живым». Теперь воды нет, объясняют порчей бронзы. Далее выходили на пляж Петропавловки. Тут с апреля можно было позагорать, а в конце мая даже окунуться в замазученные невские воды. Забирались и на открытые площадки верха бастионов крепости, конечно, задерживались у сигнальных пушек – нашего питерского полуденного метронома. Оказалось, что именно отсюда, а вовсе не с «Авроры» прозвучал тот легендарный Октябрьский пушечный выстрел. Историю с «Авророй» выдумал некто Курков, бывший матрос, затем красный функционер, попавший позже в жернова самоистребления той советской номенклатуры. Зато эта байка позволила сохранить для нас крейсер, героя русско-японской войны 1905 года. Пусть так.
От равелинов, бывших тюремных застенков, веяло холодом, даже порой жутью. Сколько узников сгинуло тут с времен княжны Таракановой – не перечесть. Ботик-лодка Петра позволял немного «оттаять». Помню экскурсию на Монетный Двор. Здесь чеканили металлические монеты, изготавливали ордена, медали и значки. Нам разрешили выбрать себе по одному значку в подарок. На удачу попался красивый, с элементами перегородчатой эмали на латунной основе, значок «Зенита». Храню до сих пор. На колокольне собора били куранты часов, неумолимо бесстрастно отмеряющие поток времени, что заметает следы кровавых расправ прошлых веков. Расправ именно тут, над замешкавшимися в октябре 17-го представителями элиты города, а значит, и страны: боевыми офицерами-фронтовиками, чиновниками, студентами и даже случайными обывателями. Если верить холодящим душу, опубликованным дневникам Зинаиды Гиппиус – чьи-то тела тогда вывозили скормить хищникам городского зоопарка. Ведь неподалеку. Хорошее начало для «общества-счастья», по-хозяйски!
Мы же, дети своего мирного советского послевоенного времени, с радостью ходили на праздничные демонстрации. Конечно, с разноцветными надувными шарами, флажками и блестящими раскидаями на эластичных резинках – небольшими, набитыми опилками, мячиками. Дома ждет скромное застолье в кругу семьи. Вечером – непременно салют. Здесь на пляже Петропавловки для этого устанавливали батарею гаубиц. После залпа требовалась их перезарядка 5–7 минут, и в эту паузу удавалось что-нибудь шепнуть подружке.
В