При такой жадности делать подарки Коля, конечно, не любил. По крайней мере я не получила от него ни одного. Лишь однажды, на мой третий день рождения, Коля принес домой радиоуправляемую модель танка. По меркам нашей семьи она стоила слишком дорого даже для взрослого, так что мой праздник был только предлогом. Соблюдая сценарий, Коля не без внутреннего сопротивления поставил танк к моим ногам и отдал пульт. Но едва машина дернулась, повинуясь моему пальцу на кнопке, отец взревел от негодования на небрежное обращение с ценной игрушкой и изъял ее в соседнюю комнату – «для наладки». Танк пропал на несколько дней, а потом безнадежно сломался и потерял Колино покровительство – я поняла это, когда из помойного ведра, куда собиралась кинуть яблочный огрызок, на меня вдруг вытаращилась зеленая пластмассовая пушка.
Так что на память о Коле у меня нет ничего, кроме двух фотографий. Первая сделана на лестничной площадке перед моей первой съемной квартирой. Коля стоит у мусоропровода, в черном стекле за его спиной отражается мертвенный казенный светильник. Правой рукой он опирается о раму окна, левой подносит к губам дымящую сигарету. Глаза прищурены, взгляд серьезный, оценивающий. Вторая – большая студийная фотография восьмилетнего Коли в форме ученика начальной школы. Она досталась мне вместе с массивными настенными часами, когда тетя затеяла капитальную переделку квартиры на Красном маяке. Мальчик Коля сидит в пол-оборота, чуть опустив плечи. Он еще не знает, сколько чужих судеб испортит и как страшно поломает свою собственную, и просто смотрит в камеру, без улыбки, чуть приподняв одну бровь, – то ли в осторожном интересе, то ли из-за врожденной асимметрии лица…
Странно, что именно этот слабый человек оказался моим Первым Пассажиром, хотя осознала это я только после его безвозвратного ухода. Но, может быть, только таким и бывает Первый Пассажир? Может быть, его единственное предназначение в том, чтобы открыть Проводнику собственный Путь?
1.5 Детство
Когда выходишь из воздушного океана на сушу, в спутанный лес человеческой жизни, приходится учиться не только ходить, но и плавать – по многочисленным рекам и болотцам, которыми так обилен этот край. А все реки очень разные: то быстрые и холодные; то вялые и теплые; а иногда такие неподвижные, что течение можно угадать лишь по медленным паровозикам зеленой ряски. Но всегда опасные, если не знать брода. Думаю, на берегах людских рек я провела много больше магических