Отцовское воспитание проходило всегда в отсутствие мамы, которой я не догадывалась пожаловаться. Только однажды, навеселе, Коля решился продемонстрировать свои методы на публике, а именно перед бабушкой и тетей. Мы тогда были на даче, и отец взялся что-то подкрутить в дедовой машине. Подачу инструмента он поручил мне, и вскоре я как нельзя кстати уронила отвертку. Коля искренне обрадовался и тут же назначил мне три удара по заднице «во всю силу». «Смотри, как ребенок стоять должен! – кричал он тете, приводя приговор в исполнение, – А твой слабак сейчас заревет от страха». Мой двоюродный брат действительно спрятался за машиной, хотя бить его Коле никогда не позволяли.
Воспитывал Коля не только битьем. Как-то раз он решил, что я «неправильно» пью воду: у меня «странно» двигается горло при глотании, и это нужно исправить. Коля дал мне стакан воды, сдавил шею и приказал глотать. Вода не проходила, поднималась к носу. Я не могла вздохнуть или крикнуть, перед глазами стало темнеть. От обморока спасло лишь то, что дело было во время общего обеда, и вмешалась бабушка.
Когда бить меня не хотелось, Коля просто забывал о моем существовании, и я погружалась в одиночество, темное и глубокое, как река Ока на некоторых поворотах у холмистых берегов города Алексин. И в этой реке можно было погибнуть тихо и незаметно – как на глазах у рыбаков тонули каждый год в Оке местные ребятишки.
Несколько раз эта река чуть не поглотила и меня.
Самый первый случился, когда мне было года три-четыре. Дедушка только что купил свою первую машину – белую «Волгу» – и время от времени позволял Коле прокатиться на ней по Чертановской улице. Это была самая длинная улица в нашем районе, которая соединяла его с остальной Москвой. По ней проходила трамвайная линия, там стояли самые высокие дома, универсам, кинотеатр «Ашхабад» и детская стоматология. Обычно Коля катался по Чертановской вечером после работы, окликая в открытое окно приятелей и останавливаясь у киосков. В тот раз он взял меня с собой. Мы доехали до табачного ларька на пригорке, с которого было видно пересечение Чертановской с Балаклавским проспектом. Коля вышел из машины и склонился к окошку. Я смотрела на его спину, думая о своем, а она вдруг дернулась и поплыла вместе с киоском, урной и драными кустами назад, в ту сторону, откуда мы приехали. Это было загадочно