Еще не раз бабушка как бы вскользь говорила о том, как именно ранняя половая жизнь калечит юных девочек. Много лет спустя я поняла, что этими тошнотворными описаниями она пыталась предостеречь меня от ошибок юности, которые в глубине души считала неизбежными и даже естественными. Там, где она росла, законы плоти всегда побеждали, и торжество физического тела над душой принималось как аксиома, которую никто всерьез не оспаривал. Поэтому все смазливые девочки на улице Красного маяка с малолетства слушали пророчества двух видов: родить сразу после школы или родить, не закончив даже школы. Меня сразу же зачислили во вторую категорию, хотя я точно знаю, что в моем лице нет (и не было никогда) ничего, что принято считать чувственным в народном смысле этого слова: у меня тонкие губы и прямой нос, я всегда прячу взгляд, а походка до недавнего времени была такая, что однажды один пьяненький мужичок в припадке искренности отчеканил: «Ноги у тебя хорошие, но ставить ты их не у-ме-ешь!». Тем не менее, что-то заставляло прохожих парней провожать меня взглядом, а знакомых нашей семьи время от времени сочувственно шептать: «Хоть бы она у вас девять классов закончила, ей-богу»4.
О своем детстве и юности бабушка рассказывала немного (а дед вообще ничего не рассказывал). Например, как зимой возвращалась с отцом на санях, а за ними погнались волки; еле успели влететь во двор и закрыть ворота, не то волки набросились бы прямо посреди деревни. Как летом на выпасе ее сбросила лошадь и чуть приступила на ногу – так и осталась метка от копыта. Как пошла с деревенскими подругами в малинник, а там сидел медведь, которого все долго принимали за соседскую Машку, потому что, поедая малину, он так же сочно сопел и шумно пересаживался на новое место сбора. Как в войну через их деревню гнали скот из соседних колхозов, и впервые за многие годы все досыта наелись мяса. Как с 16 лет каждое утро ходила за пять километров на остановку, чтобы поехать на работу в город, и однажды летом встретила на узкой тропинке волка. Прошли мимо друг друга как ни в чем ни бывало, но бабушка весь остаток пути ждала прыжка на спину.
Замуж она вышла рано – едва получила паспорт. С дедом, который вырос в соседней деревне, познакомилась еще подростками на «гулянках». После школы дед, как все местные парни, добровольно-принудительно заступил на «первую трудовую вахту» на Алексинский химкомбинат. Платили там неплохо, но производство было вредное: рабочие умирали, едва выйдя на пенсию, а у детей, рожденных