Механический человек. Иргали Фарукович Гильфанов

очевидно, что имел очень много общего и схожего. Сакральная жертва социальной эволюции, живое доказательство всеобщей деградации человечества. В руках у него был жестяной, безвкусно расписанный под хохлому багрово-красный поднос, со стоймя стоящими на нем различных размеров и форм стеклянными стаканчиками и фаянсовыми чашечками с заказанными напитками, это был один из местных официантов, из их роду-племени. Скорее всего, так, уж очень похож. Независим, но ординарен, что как-то взаимосвязано, наверное. Он опустошил свой поднос, ловко переставив его содержимое на столик заказчиков, которое перекочевало туда так, как будто там оно и стояло изначально, буйно произрастая прямо из деревянной, обитой коричневым пластиком столешницы без скатерти. Искусно лавируя между столиками, как горнолыжник на спуске, на слаломе, варан так же неспешно, как и пришел, удалился восвояси, тихонечко, почти неслышно насвистывая себе под нос вальс-бостон. Видимо, на свое законное лежбище варанов и прочих пресмыкающихся и гадов, и иже с ними.

      Им принесли в маленьких коричневато-желтых, будто извазюканных краской, небрежно размалеванных неумелой детской рукой, чашечках, заказанное черное кофе без молока и сливок, но с сахаром. «А чашки-то какие-то ненатуральные, будто ненастоящие», – пощелкал Игрок по краю посудины, отозвавшейся ему глухим звоном как стоном, идущим откуда-то из глубины её фаянсовой или же фарфоровой души. «Да всё здесь словно бы ненастоящее и ненатуральное, весь мир точно не настоящий, а поддельный, грубо подделанный под чей-то извращенный и пошловатый вкус, – вдруг пришла, закралась какая-то шальная, крамольная и в корне неблагонадежная мысль в голову Андрея, скромно затесавшись где-то среди прочих таких же неподходящих для этого случая, неприличных мыслей. – Где мое настоящее бытие? Когда я успел потерять и проворонить его и где? И как бы его найти вновь? В поисках утраченного времени и даром потраченного бытия – вечная тема». И они дружно застучали ложечками по керамическому дну и гладким стенкам этих типовых сосудов для питья, размешивая ароматный напиток, придавая ему нужный оттенок вкуса, наиболее подходящий их индивидуальным пристрастиям и привычкам. Привычка свыше нам дана. Божественный вкус ароматного и крепкого, черного кофе с сахаром, но без сливок. Мимо них медленно профланировала, как проползла, извиваясь, неряшливая женщина с крашенными зелеными волосами, по-змеиному гибким торсом, раскрашенными фиолетовой тушью неподвижными глазами и напомаженным, алым ртом с узкими губами. Влажный рот этот был хищным и своими движениями-извивами напоминал болотную пиявку. Заблудившаяся кукла из магазина распродаж ненужных вещей, видать ищет своего покупателя, но всё никак не находит его. Раскрашенная змея, шурша длинным платьем, дремуче медленно проползла мимо них и дальше, куда-то в направлении бара, соблазнительно и призывно гремящего разнообразными стаканчиками и бутылками, которые были предоставлены там, в количестве, достаточном для любого пира, для любого кошелька, а равно и желудка. Только плати за удовольствие,