– А вам все аристократов подавай, даже в виде официантов, – снова проворчал Андрей.
Марина негромко фыркнула, силясь сдержать смех, но этого ей не удалось сделать, и она все-таки пырснула коротким и отрывистым смешком, а затем откровенно и громко прыснула, прикрывшись от смущения рукавом и ладошкой, хотя и не была никогда чересчур смешливой или податливой на юмор. Да и излишне стыдливой она тоже никогда не являлась, не страдала от этой добродетели или же порока, что целиком и полностью зависело от точки зрения смотрящего, определялось его внутренним мировоззрением и самобытным мнением по этому животрепещущему вопросу и, разумеется, моральной интуицией данного индивидуума.
– Представьте себе, что это некая новая разновидность циклопов, которую мы только что обнаружили, открыли, запротоколировали и успешно классифицировали – циклоп обыкновенный, двуглазый, прошу любить и жаловать, – тут же, мгновенно сочинил легкомысленную и игривую историю Игрок, – внесли в кондуиты истории, анналы природы.
– А по-моему, ничего общего с сим доблестным персонажем греческой мифологии он не имеет, – перестав смеяться, сказала, как отрезала, трезвомысляще обозначила свою позицию по данному вопросу Марина. – Одна только видимость. Ну, может быть, какая-то отдаленная схожесть и есть, но никак не более того. Человек как человек, как тысячи других, таких же, как он, одинаковых лицом, будто с конвейера спущенных или клонированных.
– Ты не понимаешь, я вижу не только внешность человека, но и его сущность, – скромно напомнил ей Андрей о своих неординарных способностях и выдающихся качествах. – А этот дюжий и дикий, лихой молодец здесь не при чем. Он не напоминает мне никого, кроме самого себя, да ещё, может быть, своих родителей, которых мы в глаза не видели, слава богу, не имели удовольствия и счастья лицезреть воочию, глаза в глаза.
– Я вижу всего-навсего добро молодца и только, – сказала Марина.
– Какую личину, какую одну сторону из всех своих многочисленных граней покажет тебе мир, зависит только от тебя, – сказал Андрей. – В мире есть всё, а что увидит в нем человек, зависит только лишь от него самого; и если одни видят в нем, в мире – ад, то другие лишь – сон, а третьи – бытовую реальность, серую, скучную и будничную повседневность. Смени настройку и настройся, и ты все увидишь сама, без лишних в таком случае подсказок и наводок.
– Но все же человек не может быть циклопом, – возразила та строптивая и привередливая женщина, что сидела, таилась в Марине, как и во всякой другой особи женского полу, самостоятельной и независимой особе, имеющей свой особый взгляд на мир.
– Интересно, это почему? – с подковыркой спросил Андрей. – Кто это сказал,