– Я вернулся в свой город, знакомый до слез, – пробормотал Игрок, оглядываясь по сторонам, и пытаясь привычной иронией унять непроизвольное волнение, возникшее от встречи с прошлым, подавить или хотя бы прикрыть его.
Андрей заказал себе фирменное блюдо ресторанчика – стейк из говядины, желательно хорошо прожаренный и без крови, Марина – порцию овощного салата с зеленью, она любила и предпочитала вегетарианские блюда, даже во время беременности, а Игрок, по гурмански, но без изысков – запеченную в духовке с сыром и острыми специями и приправами баранью ногу под соево-сладким соусом. А из питья – только черный кофе с сахаром, и ничего из алкоголя, на удивление нерасторопного и медлительного как черепаха официанта. Конечно, при других условиях Андрей предпочел бы вина, сухого и красного, он любил именно такое, очень сухое и непременно красное, с темно-рубиноым цветом, терпкое и ароматное, напоминающее о причащении, ведь не зря же причащаются вином, полноценным и адекватным заменителем крови (крови Христа, ежели кто забыл – хлебни крови бога живаго и бессмертного, а на закуску его умерщвленная плоть), но сейчас это было бы абсолютно не ко времени. И причащение и вино.
– А хотите жареную рыбу, – предложил удивленный их выбором, официант, – здесь многие предпочитают именно рыбу, как символ того, что требуется им употребить на ужин либо обед, ну просто, жить не могут без этого, оно им, видимо, сердце радует либо их природное естество.
– Не хочу рыбу, – отказался Андрей, – я люблю мясо, сочное и питательное мясо.
Официант поклонился и молча удалился, недоумевая их неразборчивому выбору.
– А на кого похож вон тот чудак с короткой спортивной стрижкой под ежика? – спросила Марина, указав блуждающим взглядом на высокого бармена в белоснежной накрахмаленной рубашке с отворотами, с вызовом остановив взор зеленоватых русалочьих глаз на конкретной разбойничьей фигуре за стойкой бара, имеющей колоритный и крайне независимый и непристойный, с её точки зрения, разбойничий вид. Тот стоял в свободной и вольной позе, наклонившись и опершись локтями о доску барной стойки. – Каков молодец, а? Он вышел статью и лицом. Сразу видно свободного человека глобального мира, предельно далекого от всяких предрассудков и интеллектуальных рефлексий. И, какова, кстати, его потаенная, скрытая сущность, если ты такой прозорливый и все видишь прямо насквозь и вглубь? Можешь мне ответить? – игриво обратилась она к Андрею.
– Отчего же нет? Могу, конечно. Он мне напоминает двуглазого циклопа, людоеда, – мягко ощерившись и показывая зубы в прямом и переносном смысле этих слов, отшутился Андрей.
– Правильно, мне тоже так показалось, – будто бы одобряя слова Андрея, умелого определения самой сути бармена, отозвался и Игрок, –