С исказившимся лицом и диким воплем: «А-а-а-а-а!» Данька схватил лежащий у стены топор и разрубил голову китайца пополам. Несколько казаков, отбросив в сторону остолбеневшего киргиза, набросились на мальчишку: «Сдурел, чёрт?!». Не переставая кричать, Данька отбивался изо всех сил, не выпуская топора из рук. Мальчик затих лишь после того, как один казак хлыстом сбил его с ног. Сникшего Даньку бросили в комнату, в которую отправляли отсыпаться пьяных казаков, чтобы они не попались на глаза барону, строго следившему за дисциплиной.
Вечером двое казаков привели пацана в штаб к барону Унгерну, который только что вернулся из поездки в Китай. Поставив его посередине комнаты, перед пронзительным взглядом серыx глаз Романа Фёдоровича, отошли в сторону.
– Ты хунхуза зарубил? – спросил спокойно барон. Данька стоял, ровно вытянувшись по стойке смирно и не отводя взгляда, ответил по-штатски, но твёрдо:
– Я.
Унгерн, внимательно всматриваясь в глаза мальчишки, будто видя в них самое сокровенное, сказал после непродолжительной паузы:
– Свободен.
Казаки переглянулись между собой, но, привыкнув к абсолютному послушанию и доверию к барону, вывели Даньку во двор:
– Иди уж. Повезло тебе.
Во дворе на него налетел взволнованный Игнат и, услышав рассказ казаков, одарил забористой оплеухой. Игнатовы дети помирали, не дожив и до года, и он уже душой прирос к мальчишке с задумчивым и любознательным характером.
Движущиеся с запада большевики вынудили Азиатскую дивизию покинуть Даурию и начать наступление на Ургу. По приказу Семёнова Унгерн должен был провести партизанский рейд через Монголию с целью перерезать железную дорогу, а затем поднять восстание против красноармейцев в районе Иркутска, Нижнеудинска и Красноярска и присоединиться к войску атамана.
Перед походом, собрав казаков у казарм, барон Унгерн сказал:
– Мы начинаем наше наступление! Вначале освободим Ургу, а потом Сибирь. До последней капли крови нашей, до последнего вздоха мы будем защищать нашу Родину от красных угнетателей! И мы победим или вместе погибнем. Но мы не сдадимся! За веру! За Отчизну! За царя Михаила Александровича! Да здравствует Азиатская конная дивизия!
Раскатистое:
– Урааа! – прогремело по станции.
И, затянув любимую песню барона, дивизия, состоявшая из 800 конников и 200 солдат, покинула Даурию:
Всадники-други, в поход собирайтесь,
Хор трубачей отозвалси,
Ну-ка, живее вы коней седлайте,
Взводного голос раздался.
Вправо повзводно глядеть молодцами,
А ну, не горячите лашидей.
Командир скомандывал, дёрнул усами,
Ну-ка,