Переполох в Нечаянном городе. Марат З.

мысль прозвучала так громко, что ему на момент показалось, будто она вырвалась наружу. Он осмотрелся по сторонам. Судя по лицам мальчишек, это было не так. Он расслаблено выдохнул и, отпустив затёкшие от ладоней колени, встал во весь рост. Низкорослая толпа уходила прочь, всё дальше за стены театра и без стеснения подключалась к той раздражающей а капелле, что рьяно пульсировала в его черепке. У него не оставалось выбора. Изучать город самостоятельно было не очень разумно, а потому единственное, что имело сейчас смысл – это найти ответ на вопрос, куда же, чёрт возьми, так тянет всю эту крикливую детвору. Арго ступил на дорогу. Следующие двести метров, в противовес предыдущим, прошли вполне спокойно и, приведя к театральным стенам, явили ему довольно занимательную картину.

      Как оказалось, всё это время детишки вели его к футбольному полю, на котором разгоралась самая настоящая дворовая битва. Однако, судя по тому, как были расставлены игроки, Арго сделал вывод, что застал момент передышки. Так и было. По левую сторону от центрального круга находились пятеро грозовых пареньков, сурово шмыгающих носами и с злобным видом подтирающих рукавами сопли. На другой же стороне находились создания не менее чудные. Один опирался на грубый, неумело смастерённый костыль, другой щеголял угрями на животе и плечах, третий поражал ростом – притом, его сидящая на широких плечах голова напоминала варёную луковицу, – а замыкающий, стоявший у линии штрафной, глядя на соперников, старательно корчил рожицы, беспрестанно шипел и усердно цокал молочными зубками. Последний футболист умилял более всех. Им оказался вратарь, крохотная девчонка лет семи-восьми, одетая, как и вся малахольная детвора, в выцветшее тряпьё и имевшая на голове вместо изящной причёски смоченную, залитую маслом солому, а потому отличить её от мальчишек было почти невозможно.

      Арго прищурился. В пяти метрах от крохи вратаря, прямо у боковой линии, стоял его горе- напарник и, судя по всему, готовился выйти на замену. Увлечённо размахивая руками и делая резкие выпады, он предвкушал свой скорый выход на поле и наблюдал с интересом, как его зачарованное лассо безустанно обегало трибуны.

      Вдруг разверзлось громом:

      – Ты следующий!

      Капитан левой команды, напоминающий винную бочку, задыхался от злости, отчего ступени из подбородков на его вялой шее начинали забавно подрагивать.

      – Нет, Уг, сегодня проиграешь ты! – голос второго капитана был не менее грозен, но не мог избавиться от своей судорожной писклявости…

      Свисток. К центру поля выскакивает мятый, немного оборванный мяч. До начала тайма остаются считанные секунды, и вдруг Арго чувствует, что кто-то ласково вьётся у его новых кожаных сапог. Насторожившись, аргонианин медленно опускает взгляд.

      – Малютка Ла? Ну, чего тебе?

      Изобразив петлёй нечто похожее на извиняющуюся рожицу, малютка Ла прыгает на правую кисть контрабандиста, чтобы затем, найдя его глаза, поманить в сторону трибун,