Для большинства российских юристов и в советское время был характерен в принципе единый взгляд на благородную идею правового государства, на величие этой идеи, а также и на сам онтологический статус данной категории.
Но отечественные правоведы реалистично ставят тот вопрос, который выразительно сформулировал С. В. Черниченко: «…в какой степени демократия уже сейчас существует в России. Демократично ли государство Российское?
Если верить действующей Конституции Российской Федерации, то Россия – демократическое государство. Там это прямо записано. В ней говорится также о том, что Россия – правовое государство. Так ли это? Самые большие оптимисты могут в лучшем случае допустить, что мы только создаем правовое государство. Можно задать элементарный вопрос. После трагических событий в Москве в октябре 1993 года, которые можно оценивать как угодно, но которые никогда не могли бы произойти в правовом государстве, спустя два месяца (12 декабря) была принята Конституция, объявившая Россию правовым государством. Неужели за два месяца государство в состоянии превратиться в правовое государство?»2
Правовое государство остается в России, как и во всем мире, правовым идеалом.
Именно по этой причине сегодняшние юридические реалии следует оценивать по соответствию их или несоответствию критериям, параметрам и требованиям именно правового государства.
Иначе говоря, правовое государство как идеальное будущее имеет обязывающую силу по отношению к реальному нынешнему государству.
Именно в этом – сегодня пока что только в этом – состоит юридическая действительность правового государства и в этом его реальная, практическая (не только нормативная) ценность не только как идеи или идеала.
Уместна аналогия с продуктивным использованием в физике таких содержательных, строго формализованных и точных абстракций как идеальный кристалл, идеальная жидкость, абсолютный нуль, абсолютно черное тело и т. п.
Никто не настаивает на наглядности их «бытия в бытии» – в натуре их действительно нет, но они действительны как достоверное обобщение вполне актуальных свойств явлений вполне реальных, как их эталон.
Идеализм Маркса и материализм Гегеля имеют ту же природу.
Наш мудрый праведник Н. Ф. Федоров учил: «Без слепой веры в отвлеченное совершенство невозможно шагу ступить по пути к совершенству, осуществляемому на деле. Только поверив в недостижимое благо, мы можем приблизиться к благу достижимому. Без этой светящейся точки, которая сияет впереди нас в отдалении, мы ни шагу не могли бы ступить среди глубокой окружающей нас тьмы. На пути, ведущем к абсолютному совершенству, расположены все те маленькие совершенства, на которые могут притязать люди».
Без такого,