Серб не смотрел на него и не отвечал.
Однажды ночью, возвратившись на Теразие, Трнавац обнаружил вовсе не «Москву» на площади – совсем иное ослепительное здание стиля модерн, в огнях и барельефах, с чугунными решетками балконов и мозаикой: наjада проплывала на фасаде в вышине над головой Трнаваца, прильнув к борту ладьи, пустив по ветру белые одежды, золотые волосы. О да, в Белграде больше не было «Москвы». Вернее, больше не было Белграда, чтобы в нем могла существовать гостиница «Москва», но сам Белград сделался окончательно Москвой, и «Метрополь» -отель стал заключительным аккордом перевоплощения. Трнавац пробовал найти в сиятельной гостинице свой прежний номер, но охранник скоро выставил его, грозя полициjом, и серб остался без вещей, в одном пальто. Помыкавшись по улицам, под утро на последние динары он снял комнатушку на последнем этаже – кладовку чисто – в заведении попроще, подле Бранкова моста, ставшего к тому времени уж совершенно Бородинским. И прожил там несколько дней, все так же по ночам бродя по городу.
Фатсо и здесь нашел его: Небойша, как-то раз войдя в каморку, обнаружил его на своей кровати, без пиджака, в одной жилетке. По комнате плыли табачные туманы.
– А ведь уже апрель, седьмое, – выговорил бородач, – канун Благовещения и ваш сербский праздник змеев день, Ранило. Видали вы когда-нибудь, как уж шипит, загнанный в угол? Бедняжка всеми силами делает вид, что ядовит, но желтый ворот с потрохами выдает его, как ни старайся. Однако говорят, что уж, хоть сам беззуб, а все-таки – змеиный царь, шипит – змей созывает, берегись! Он, говорят, избранник божий, золотой венец ему был дан за то, что головой заткнул щель в Ноевом ковчеге. Вот и на берегах Дуная говорят: всякому Савве своя слава. А всякому Небойше, господин Трнавац, что? Небо с овчинку? Небо в полосочку?
Трнавац опустился на пол и сидел, окаменев, покуда Фатсо не ушел, не доискавшись у него ответа.
Ночью с двенадцатого на тринадцатое, ставшей последней для Трнаваца, резко похолодало.
Покончив с перестройкой города, Москва взялась сыпать колючим градом, дуть промозглым ветром. Зиму утвердить по новой? Не зиму, нет, но – русскую весну, по-зимнему холодную. Трнавац шел по бывшей улице Београдской, ныне Остоженке, чтобы свернуть затем на бывшую улицу Краља Милана, а ныне Зубовский