Козырев стал переводить юноше. Тот тяжело вздохнул, а когда Козырев закончил, произнес, выделяя слова:
– Никто мне пистолет не давал!
– Тогда, – перешел на русский Тим. – нам надо искат, кто умешчич пистóлет дом. Ви дольшен показиват длйа нас, де пистóлет лешат… в начáлё.
– Хорошо, я покажу! – кивнул Павлищев.
– Это буде заутра. Севоднйа допрос окончен, – Тим быстро принялся заполнять протокол. – Ми нэ враг длйа руски народ. Ми нэ враг длйа бедни, заблюшденни людинэ. Ми враг длйа большевик, для враг Германийа. Длйа умни враг. Для понимайуши враг, – и, обращаясь по-немецки к Козыреву, сказал:
– Пригласите охрану. Пусть отведут подследственного обратно в камеру…
Когда под прощальные возгласы дежурных русских полицейских Тим и Козырев покинули блок, сзади загремела запираемая дверь с решеткой, и они стали подниматься по лестнице из подвала, Тим, улучив момент, когда их никто не мог видеть, схватил Козырева за воротник сорочки, слегка тряхнул и зло произнес:
– Слушай, учитель! Если не хочешь сидеть на воде с кукурузой до того как откроются школы, не забывай, что ты – переводчик, а не следователь! Только попробуй еще вести допрос вместо детектива – рапорт о твоей самодеятельности ляжет рядом с протоколом на стол директора!..
– Не буду, герр комиссар! – затараторил испуганный переводчик. – Простите!.. У меня в голове помутилось: я так ненавижу этих проклятых коммунистов!..
– Мы больше, чем ты, их ненавидим, но не лезем не в свое дело! – Тим отпустил воротник, и Козырев нервно стал разглаживать на себе рубашку. – Я тебя предупредил. Пошли!..
После допроса стрелявшего в фельджандармов юноши Тим сразу отправился с протоколом в кабинет директора. При входе его и еще пришедшего с какими-то бумагами молодого офицера ГФП из другой команды сразу разочаровал адъютант, сообщивший, что директор уехал в тюрьму. Но стоило Тиму и молодому полицейскому секретарю по-фамилии Штрахе развернуться и направиться к выходу, как в адъютантскую вошел вернувшийся директор.
– Хайль Гитлер! – приветственно вскинув руку, произнес Тим, обрадованный тем, что не придется разрываться между текущими хлопотными делами и ожиданием начальника.
– Хайль Гитлер! – произнес Штрахе.
– Хайль Гитлер! – кивнул директор. – Вы ко мне с протоколом допроса, Шёнфельд?
– Так точно, герр директор!
– Подождите здесь, секретарь, – директор посмотрел на Штрахе. – Я должен сначала принять комиссара.
– Есть, герр директор! – вытянулся перед ним по струнке Штрахе.
Тим прошел за директором в его просторный кабинет, сел у стола, и они принялись обсуждать дело Павлищева. Составленный Тимом протокол допроса директор просмотрел и сказал, что сейчас же даст указание перепечатать. Тим поделился