я имею в виду, что нам кажется, что любую тему можно где угодно излагать и как излагать, но на самом деле, особенно в нашем случае, это далеко не так. Наш автор диптиха действительно мог бы объяснить, что такое носцентричность, тем же текстом и теми же словами, что использованы в трактате о назначении человека, в исследовании романа Михаила Булгакова, и читатель в этом случае совершенно так же бы понял значение данного слова, но воспринял бы он в его душе совсем не так, как хотелось бы нашему автору диптиха. Проще говоря, что такое носцентризм, может быть объяснено только и только в том виде, в каком это объяснение приводится в трактате диптиха тьмы. Только по прочтении этого трактата можно понять, что такое носцентричность, так, как этого желает наш автор. Тут очень важно не только что сказать, но и как это сказать, как это преподнести. Нельзя это говорить в любой форме, в любое время, в любой обстановке и в любом настроении духа. Вообще мне следует сказать, что к тому, что сказано в «Книге дьявола», к удивлению, человек должен прийти сам (конкретно: только первая и третья части), это не должно в идеале быть услышано им из чьих-то уст или прочтено в какой-то книге. Поэтому этого трактата так-то не должно даже быть. То, что в нем сказано, человеку должно само открыться или… не открыться. Меня спросят: почему? Отвечаю: потому что только так можно правильнее всего понять, что такое носцентризм, ибо именно тогда, когда человеку лично открывается, что такое носцентричность, тот к этому готов. Только тогда он может это как следует понять. Под открытием я тут имею в виду не какое-то откровение свыше или «своим умом дойти до этого» и тем более не внезапно, ни с того ни с сего появившуюся в голове идею, словно упавшее на голову яблоко или свалившийся на нее кирпич, а эту именно самую готовность к этому знанию, которое нельзя и даже как бы запрещено передавать другому. Если человеку открылось, что такое носцентризм, значит, он к этому уже готов, если же – нет, то, значит, он к этому не готов, и, значит, ему не надо это знать. Те люди, которым это открылось, прочитав этот текст, со мной согласятся и мысленно скажут: «Да, мы в самом деле считаем, что это должно открыться человеку само, и поэтому мы это никому никогда не говорим, иначе мы бы себе этого не сумели простить». Однако наш автор диптиха тьмы решил сделать непростительное, но вынужденное исключение ввиду того, что без трактата самостоятельное произведение «Следствие по делу Воланда» будет казаться неполным. Но в том-то и «беда», в том-то и дело, что необходимость наличия этого трактата предполагает наличие и всего того, что в нем изложено, а изложено в нем многое из того, что может показаться и действительно покажется соблазнительным. Вот поэтому-то наш автор и назвал свой трактат заслуженным названием «Книга дьявола», чтобы этим названием предостеречь читателя от того, с чем ему придется ознакомиться и что ему придется услышать. В этом трактате, например, проливается совсем непривычный свет на понятие и природу греха. Здесь грех и греховность нисколько
