Политическая философия австрийской школы: К. Менгер, Л. Мизес, Ф. Хайек. Раймондо Кубедду

знания, демонстрирует, что его философия социальных наук представляет собой попытку извлечь как можно больше из единственного объективно данного факта: из факта непреодолимой ограниченности человеческого знания. Соответственно, пагубную самонадеянность рода человеческого можно рассматривать как иллюзию возможности преодоления не только «своего времени» но и человеческой природы как таковой. Неслучайно тоталитаризм, подобно древним тираниям[243], по крайней мере отчасти произошел из желания достичь славы, осуществив то, что не удалось большей части человечества: либо потому, что большинство не могло понять, что именно такое поведение является правильным, либо потому, что оно было неспособно поступать соответствующим образом, несмотря на то что считало такое поведение правильным. В то же время в основе тирании, безусловно, лежало желание ускорить ход истории.

      Философия социальных наук Хайека составляет единое целое с его теорией политического порядка и с его политической философией. Он поставил перед собой цель создания политической философии, осознающей неустранимость человеческого неведения, но при этом не соглашающейся отдать проблему наилучшего политического порядка на откуп случайной, хоть и стихийной, эволюции или борьбе между различными представлениями о мире. То, что он воспринимал эволюцию по преимуществу как культурную эволюцию, было попыткой избежать релятивизма, к которому привела бы теория субъективных ценностей, если исключить из нее концепцию естественности. Хайек имел в виду такую теоретическую и практическую систему, где субъективный характер ценностей – фундамент социальной жизни – мог бы рассматриваться в свете поддающихся универсализации правил поведения, которые обеспечивали бы возможность существования общества.

      Из всего этого вытекают важные следствия. Во-первых, после того как установлено, что фундаментом гражданского сосуществования является не общность моральных ценностей (общественная мораль, понимаемая как смягченная версия общего блага), а естественное разнообразие и естественная редкость [благ], социальность теряет тот обязательный характер, который приписывался ей ранее. Во-вторых, существование государства и политики становится возможным оправдать только в том случае, если они представляют собой комплекс правил, способствующих достижению наибольшего количества абстрактных социальных преимуществ в условиях противостояния ограниченных ресурсов неограниченности потребностей и целей[244].

      Государство, а также политика вообще являются результатом редкости. Более того, их власть и те задачи, которые им доверены, должны ограничиваться созданием правил, управляющих обстоятельствами, когда разнообразие знания, его доступность и ценности препятствуют возникновению стихийного решения. Менгеровская теория происхождения экономики и государства из прав собственности[245] может означать лишь то, что государство возникло