И топка пышет,
И механик пьян.
Он льет до склени,
Хая весь народ.
Ведь вновь форштевень
Столкновенья ждет.
«Подзеркальник…»
Подзеркальник,
Подзеркальник,
Слоников беспечный ряд.
Их какой-то позаранник
Будит много лет подряд.
И толкает увлеченно
В неминучую грозу,
Чтоб шагали обреченно,
Унося твою красу…
«Что-то пропадало…»
Что-то пропадало,
Находилось,
Чтилось в чтиве,
Снова пропадало.
Словно сила некая резвилась,
Чтобы мне как можно горше стало.
И когда я все собрал тетради
Воедино,
То отметил сходство:
У стихов –
Ни спереди, ни сзади –
Сиротство.
«Какая-то судьба усталая…»
С. Сергееву-Ценскому
Какая-то судьба усталая
Легла в тени,
Чтоб отдохнуть.
И опускались птицы
Стаями
На грудь,
На грудь,
На грудь,
На грудь.
Они кромсали
И уродовали
Все,
Что
Напоминало плоть.
И вот
Слилась
Судьба
С природою,
Чтоб
Стыд и совесть
Побороть.
И стала
Жгучею
Крапивою.
Шипами
Сделалась
Без роз,
Чтоб
Возрыдали бы
Счастливыми,
Кто эти
Муки
Перенес.
Прыгунье в воду Розе Олейник
Совершенство….
Тихий взмах крыла,
Всплеск и солнце,
Высверк смутных линий…
Это все, чем ты для всех была,
Недоступной и непостижимой.
Это все.
Пускай пройдут века,
Новыми открытьями прославясь.
Но тебя никто наверняка
Не увидит той, какой ты мне казалась.
И никто той муки не поймет:
Как же можно объяснить… полет…
Тетрадь третья. 1951
«Подписывается смертный приговор…»
Подписывается смертный приговор,
А казнь, всем ведомо, отменена.
А дальше что –
Позор иль оговор
На все, как говорится, времена?
Как просто смертником почувствовать себя,
Один лишь гран свободы возлюбя.
«Бзык такой у меня…»
Бзык такой у меня,
Что другим добзыкаться,
Как до сердца Земли
Докопаться.
Бестайная вечеря
Вослед за тайною вечерей
Была безжалостная ночь,
Где каждый воскусивший веры
Стремился ближнему помочь.
И только лишь один иуда
Ждал острожного