– Одному человеку казалось, что он живет очень тяжело. И пошел он однажды к Богу, рассказал о своих несчастьях и обратился к нему:
– Можно, я выберу себе иной крест? Посмотрел Бог на человека с улыбкой, завел его в хранилище крестов, и говорит:
– Выбирай. Зашел человек в хранилище, посмотрел и удивился: «Каких только здесь нет крестов – и маленькие, и большие, и средние, и тяжелые, и легкие». Долго ходил человек по хранилищу, выискивая крест самый малый и легкий, и наконец, нашел крестик маленький-маленький, легонький-легонький, подошел к Богу и говорит:
– Боже, можно мне взять этот?
– Можно, – ответил Бог. – Это твой собственный Крест и есть.
Громко зарыдала Евдокия, хочет что-то сказать в ответ, но ком горький твёрдый к горлу подступил, не даёт слово сказать. Лишь через минуту, выплакавшись, тихо промолвила, крестясь: «Прости меня, Господи! Прости душу мою грешную! Прости!»
– О себе более думала, а не о родных своих, от боли хотела уйти, не подумав, о боли их. Каково им будет, увидев тебя в петле? Что подумают о тебе дети твои? А подумают они, что во всём ты виновата, коли в петлю полезла. Подумают, что этим грех свой решила скрыть, а грех не на тебе, а на тюремщике твоём, ему крест свой тяжёлый до конца жизни своей нести, а свой крест ты уже пронесла. Рад, поняла, что могла грех на душу наложить. Рад, что сил хватило боль превозмочь. А теперь иди с миром в дом свой, – проговорил старец и перекрестил Евдокию.
Внемля словам старца, Евдокия приподнялась с обрубка дерева и, твёрдо ступая на землю, направилась в сторону села, к дому своему, но, не пройдя и пяти шагов, остановилась, обернулась, чтобы поклониться старцу, а его и след простыл, как будто вовсе и не было его. И подумалось Евдокии, что сам Бог с ней разговаривал. С тех пор дом её озарился светом мира, счастья и благополучия. Никто во всём селе не упрекнул её ни в одном грехе, которого в действительности и не было, поверили ей родные и селяне.
Афонька Лужин – слуга Каллистрата, оставшись без хозяина, от которого кормился, ушёл в тайгу, где примкнул к лихим людям, но вскоре был пойман властями и отправлен на каторгу в Забайкалье. В Карагайке оставил годовалого сына Кирьяна.
Глава 5. С-Часть-Я
Лёгкой поступью шёл старец седой по узкой таёжной тропе. Шёл по богоугодным делам в реке горной, да ведёрко воды взять для нужд земных. Шёл бодро, не останавливаясь и не отвлекаясь ни на пение птиц, ни на другие греющие душу звуки. Шёл быстро, как будто что-то толкало его к косогору, полого спускающемуся к узкому урезу воды. Ничто не нарушало его покой. Земле была суха, быстро просохла от ночного ливня под летними лучами солнца, продвижению его ничто не мешало. Солнце давно уже вышло из-за гор и ласково согревало землю с порослью трав и цветов. Подойдя к краю косогора и спустившись к урезу воды, старец увидел странный предмет.
(От авторов.
Отшельник