Возле заросшей лесами горы Кериней,
Здесь на родник прибежала она к водопою,
Тихо Геракл подобраться попробовал к ней.
Чуткая лань, услыхав шорох листьев на склоне,
Вмиг очутилась вдали от лесного ручья.
Воин, предчувствуя долгое время погони,
Крикнул племяннику: «Здесь через год буду я!»
Следом за ланью пустился герой вверх по скалам,
Ярко сверкали на солнце златые рога,
Не уступал в своём беге он ей даже в малом,
Стал догонять её там, где лежали снега.
Не ожидал от неё он прыжков очень дальних —
Прыгать умела легко со скалы на скалу,
Мимо озёр пробегала спокойно-зеркальных,
Напоминая собой Аполлона стрелу.
Как грациозны движения все златорогой,
Долго не видел охотник усталости в ней!
«Дружною» парой покинув Эллады отроги,
Бег продолжали туда, где зима холодней.
Реки большие пришлось покорять ему в холод,
Льдом покрывался Геракл, выходя из реки,
И на бегу утоляя плодами свой голод,
След не терял он, препятствиям всем вопреки.
Ноги Геракла поранены острым гранитом,
Бёдра и плечи его исцарапаны в кровь,
Но оставался в душе крепким он монолитом,
Падал со скал ледяных, но бежал вновь и вновь.
Не было чувства, казалось, сильнее стремленья
Лань быстроногую взять за златые рога
И принести в Арголиду царю в удивленье,
Подвигом этим сразить родового врага.
Лань насмехалась порою над воином быстрым —
Часто ждала, забираясь на острый утёс.
Так оказались они за стремительным Истром,
В Гиперборее, стране белоствольных берёз.
Стран за спиною Геракла осталось немало,
Лань, что загнал он на склоны восточных Карпат,
Меж его ног проскочив, избежала финала,
Сзади оставив пещеру, над ней водопад.
Вслед посмотрел ей воитель и рухнул с досады:
«Здесь отдохну у воды и посплю до утра!
Лань догоню непременно ещё до Эллады,
Только б сменилась прохладной погодой жара!»
Воин усталый пробрался неспешно в пещеру:
«Очень добротный в Карпатах нашёл уголок!
Храпом своим невзначай не встревожить бы Геру —
Крепко богиня связала судьбы узелок!»
Мысли отбросив, заснул он в мгновение ока,
Храп прокатился по густо заросшим горам,
Вторил ему водопад под горой одиноко,
Здесь не хватало простора могучим ветрам!
Сны полетели, как красные листья осины —
Снова Мегара, убитые дети и лев,
Детство любимое, жизни тяжёлой картины…
Что за красавица? Знал ли прекраснее дев?
Лик Афродиты, изящное тонкое тело,
Будто сапфиры, горели у девы глаза!
Снами Геракла она овладела всецело,
Взглядом вцепилась в атлета, как в мышку гюрза:
«Есть в этом