В крепкий мешок, сшитый наспех из кожи вола,
И привязал к колеснице верёвкой добротной.
Тронул легко Иолай лошадей удила…
Встретили молча отважных героев Микены,
Брошен небрежно к воротам раскрытый трофей,
И покатились к ним головы с кровью и пеной…
Вмиг убежал со стены городской Эврисфей!
Стимфалийские птицы
Вновь возвращался в Тиринф после службы тяжёлой
На колеснице двуконной Геракл, не спеша.
Подвиг свершил он великий, но был невесёлый,
После Микен Золотых вдруг заныла душа.
Не понимал поведенья царя Эврисфея,
Трусость кого наносила Микенам урон.
Как оценил этот подвиг, проверить не смея,
Сильно боится, что воин займёт его трон?
Царь стал пугаться тележного тихого скрипа,
Птицы полёт наводил ужасающий страх!
Как он боялся всего! Даже детского всхлипа!
Только казался героем на разных пирах!
Остановил Иолай вдруг свою колесницу,
Будто почуяли кони опасных зверей —
Кто-то ревел сзади громче рассерженной львицы,
Это кричал, потрясая посланьем, Копрей:
«Слушай внимательно новый приказ властелина,
Слову покорствуй, Геракл, Эврисфея слуга!
Есть у соседей в Аркадии чудо-долина,
Озеро дивное в ней, но мертвы берега…
Страшные хищные птицы живут близ Стимфала —
Крылья из бронзы, а лапы их – чистая медь,
Там говорят, что все перья у птиц из металла —
Острые «стрелы» вонзаются с лёгкостью в твердь.
Голод ужасный грозит Аркадийскому царству,
Люди ушли из долины, забросив поля.
Чтоб избежать обращенья народа к бунтарству,
Нужно, чтоб чистой от птиц стала эта земля!
Царь Эврисфей в высочайшем своём повеленье
Путь для слуги своего указал на Стимфал.
Ехать ты должен в Аркадию без промедленья
И отогнать этих птиц до Таврических скал!»
Здесь Иолай развернул колесницу безмолвно,
Кони уставшие слабо прибавили ход,
Мимо Микен ненавистных промчались те, словно
Прежде не видели каменных Львиных ворот!
Месяц назад ехал здесь, направляясь в Немею,
Ныне дорога ему предстояла длинней,
Думал Геракл: «Лучше в схватке сцепиться со Змеем,
Чем отгонять мелких птиц до скончания дней!
Трусость царя – для народа всего наказанье,
Слабость его – это незащищённость границ!
Через глашатая шлёт персеиду посланье,
Видеть не хочет героев решительных лиц!..»
Более суток тряслись по дороге скалистой
Двое фиванцев: Геракл и юнец Иолай,
В этой поездке никто из них не был речистым,
Ехали молча они в неизведанный край.
Реже и реже встречались им люди в дороге,
Словно въезжали в богами оставленный мир.
В сильном тумане они миновали