– Смогу.
– А я нет, – Вася-зэк огорченно вздохнул, – даже не знаю, почему не смогу, – он сплюнул себе под ноги. – Наверное, кишка у меня тонка… Давай поступим так… Отдай мне свои патроны, все, что осталось, а у меня возьми гранату.
Яско ничего не сказал, только кивнул едва уловимо. Вася-зек достал из кармана нож – обычный ножик, купленный на рынке, с вылетающим по нажиму кнопки лезвием, много раз показанный нам в различных детективных фильмах, – также протянул напарнику.
– Возьми и это. Если бандеры увидят у тебя в руках гранату, то начнут стрелять издали, завалят раньше времени, поэтому ты, брат, держи в руках нож… Нож для них все равно что пластмассовая безделушка, они захотят с тобой поиграться, как кошка с мышью, а уж потом поиздеваться и прикончить… В общем, постараются взять нас в плен. Когда навалятся, можешь смело рвать кольцо из гранаты.
– Толковый план… Согласен, – одобрил Яско предложение напарника. Тот воевал дольше Яско и бандеровцев, надо полагать, знал лучше.
Передышка та оказалась затяжная, вместо пятнадцати минут длилась полчаса – видать, бандеровцы решили перекусить и запить еду самогонкой, которую они научились гнать из чего угодно, даже из пушечной смазки, не говоря уже о вещах попроще. Через тридцать минут бандеровцы поперли плотной толпой. Не таясь, не пригибаясь, поскольку знали – у ополченцев нет патронов. Все, аллес капут! Остались только кулаки, только чего они могут сделать этими кулаками? Шишку с какой-нибудь обгорелой елки сшибить, да еще пролетающую мимо ворону напугать, вот и все.
Кулаки эти они отрежут, у всех ополченцев, которые останутся в живых, отрежут… Исключений не будет.
Наступавшие бандеровцы глоток своих не жалели, ржали так, что в низком блеклом небе подрагивали облака – им было весело. А оставшимся в живых двум ополченцам весело не было, они осознавали, что жить им осталось совсем немного, это, конечно, плохо, но умереть они не боялись. В конце концов, все там будем. И бандеровцы там тоже будут, не сховаются… Только у каждого будет свой ответ перед Богом.
– Страшно? – спросил Вася-зэк у Яско. – Страшно умирать?
Яско вздохнул так, что под тельняшкой громко захрустели кости и отрицательно покачал головой.
– И мне не страшно, – сказал Вася-зэк.
Не дошли бандеровцы до оставшихся в живых ополченцев совсем немного, метров пятнадцать всего оставалось, когда их веселые вопли неожиданно оборвал резкий скрип крупной стадвадцатимиллиметровой мины.
Шлепнулась мина прямо в толпу. Попадание было почти прицельное, в окоп к ополченцам даже залетела чья-то оторванная рука. Рука была еще живая, на ней шевелились, скрючивались и распрямлялись белые, испачканные грязью пальцы. Особенно много грязи было под ногтями. Значит, это была рука