– Картина ясная, написана не маслом, а, извините, творогом, – сказал командир батальона. – С собой этих людей не берем, чтобы перед самими собою не было неловко.
Тревогу объявили ночью, выдвинулись двенадцатью машинами.
В округе было тихо, словно бы и не существовало никаких боевых действий, осложнений, стычек или еще чего-то со стрельбой, взрывов и хмельных воплей «Слава Украине!».
Пару машин отправили в боевое охранение: неприятная ситуация могла возникнуть в любой миг, хотя ночь прикрывала их надежно и в принципе задачу свою выполнила на все сто, до утра их никто не засек.
Один промах все же был – ночью, в темноте, когда все кошки кажутся серыми, они малость заплутали и нет бы им остановиться, разобраться, выставить пешую разведку, понять, что к чему, и на рассвете двинуться дальше, но этого танкисты не сделали…
Когда рассвело, выяснилось, что они километров на двадцать, а то и на все двадцать пять забрались на украинскую территорию. Впереди, по пути располагался небольшой город. Яско, загоревшись, немедленно насел на командира:
– Давайте возьмем его! Ударим с тыла и возьмем.
Командир батальона в ответ лишь покачал головой.
– Нет.
– Давайте все-таки возьмем его, а, товарищ полковник!
– Хотелось бы это сделать, но нет у нас такого приказа!
– За это точно героя республики дадут… Ну давайте возьмем!
– Нет. Я – человек приказа, будет приказ – выполним немедленно, а так… Брать город не будем, будем отходить.
Тут их и засекли – перехватили радио, посланное с командирского танка. Мигом зашевелился, зашипел вокруг танкового порядка эфир, недалеко на большой высоте вышли два вертолета ВСУ – гражданские Ми-восьмые, переделанные, как когда-то в Афганистане, в военные. Вертолеты не заметили их – пора была предрассветная, серая, в которой все предметы растекаются, теряют очертания, внизу мало что можно было разобрать.
– Скоро они нащупают нас, тогда все – обстановка раскалится по-серьезному, – сказал командир батальона, покачал головой. Хоть и был он человеком военным, а хорошо понимал, что воевать «по-серьезному» со своими же братьями по роду-племени надо, пожалуй, только в крайнем случае. Граница ЛНР была уже совсем недалеко.
Через несколько минут по танкам начали бить все стволы, которые находились в округе примерно тридцати – сорока километров. В свое расположение колонна вернулась, к сожалению, с потерей – погиб один из механиков-водителей. Увы, так получилось… Но зато батальон почувствовал вкус к дальним броскам, к позиционным перемещениям, поближе познал, что такое боевое братство, понюхал запах снарядов, бьющих по родным машинам…
Вернулся