Он погиб 9 мая 2022 года, во второй половине дня в Луганской Народной Республике, при штурме укрепрайона «Пятое Золотое Орехово»; это, повторюсь, под Первомайском. В тот день он, чувствуя развязку, в передышках раз сорок звонил жене, хотел попрощаться – не получилось… Связи не было. Около тридцати раз попробовал связаться с сыном Валерием – тоже не получилось.
Тело его Валерий Яско забрал в Ростове, в военном госпитале. Привезли тело на КамАЗе. Одет капитан Яско был во все новенькое, в берцах – ребята из штурмовой группы постарались проводить своего командира по-христиански и это у них получилось. Был чисто выбрит – перед боем 9 мая побрился, а до этого несколько недель не брился вообще, не до того было, – оставил только усы. Лицо спокойное, словно бы Яско уснул, – поспит немного и проснется.
Когда тело осматривали следователи – они должны были подписать протокол – Валерий находился с ними. В теле отца были лишь две крохотные дырочки, похожие на уколы, и все – это были следы осколков, – выходное отверстие сзади, на спине было одно… Значит, один осколок остался в теле.
После осмотра Валерий сел рядом с отцом на табуретку, взял его руку в свою и затих: это было прощание, которое не требовало слов. Потом он рассказал, как ему было трудно, на плечах висела непомерная тяжесть – груз, который может понять только человек, потерявший родителей, – но пока он сидел рядом с отцом, тяжесть эта растворилась, ее не стало. Ну словно бы поговорил с ним по душам, наказ получил, даже пожаловался ему, как в детстве, и отец успокоил его, все разъяснил…
За стенами госпиталя стояла ночь, шел уже двенадцатый час, это была последняя ночь, которую он проведет с отцом… Вместе с офицерами-дознавателями Валерий вышел за стены госпиталя, на пустой скамейке расстелил скатерку, которую специально взял с собой, разложил еду, привезенную из дома, открыл бутылку водки. Там и помянули отца – по-офицерски, по-походному – времени уже было очень много…
А через двадцать минут майор Яско уже ехал в машине на север, в Воронежскую область, в Острогожск, вез тело. До церемонии похорон оставалось совсем немного – несколько часов.
Всю дорогу, глядя, как под радиатор ползет серая пустынная лента шоссе, слабо освещенная фарами, Яско-младший думал об отце, вспоминал разрозненные эпизоды жизни, самые разные, вспоминал северные дали, океан и подмосковную тишь, но перед глазами у него почему-то мелькал снег. Снег, снег… Временами снег пропадал, и он вновь оставался наедине со своими мыслями, а значит – один на один с отцом.
Отец мог бы не ехать в Донбасс, мог бы осесть в Москве, вести тихую спокойную жизнь