Но его карьера дает яркий пример того, как блестящие качества, пригодные как для действия, так и для командования, могут быть разрушены и обращены во вред из-за полного отсутствия морали – как общественной, так и личной. Это вызвало против него мощную волну ненависти – как со стороны простых граждан, которых он оскорблял, так и со стороны богачей, чье тщеславие он затмевал своей разорительной роскошью.
Его чрезмерные добровольные траты на общественные празднества, превосходившие [с. 41] даже самые крупные частные состояния, убеждали проницательных людей в том, что он возместит их, грабя государственную казну, а при возможности – даже ниспровергнув [62] государственный строй, чтобы стать хозяином над личностью и имуществом своих сограждан.
Он никогда не внушал никому ни доверия, ни уважения, и рано или поздно в таком обществе, как афинское, накопленные ненависть и подозрения неизбежно должны были привести общественного деятеля к падению – даже вопреки глубочайшему восхищению его способностями.
Он всегда был объектом противоречивых чувств:
«Афиняне желали его, ненавидели, но всё же хотели иметь», – сказал о нём в поздние годы его жизни один современный поэт.
Другой же афоризм гласил:
«Вообще не стоит держать львёнка в городе, но если уж решил держать – покорись его нраву». [63]
Афинам пришлось испытать на себе силу его энергии, когда он стал изгнанником и врагом, но наибольший вред он нанёс им как советник, пробуждая в своих согражданах ту же жажду показного, хищнического, ненадёжного и опасного возвышения, которая руководила его личными поступками.
Упоминая Алкивиада впервые, я несколько забегаю вперёд, чтобы дать общее представление о его характере, который будет раскрыт в дальнейшем. Но на момент, которого мы сейчас достигли (март 420 г. до н. э.), львёнок был ещё молод и не обладал ни полной силой, ни выросшими когтями.
Он начал выдвигаться как партийный лидер, по-видимому, незадолго до Никиева мира. Политические традиции его семьи, как и семьи его родственника Перикла, были демократическими: его дед, Алкивиад, яростно выступал против Писистратидов и даже впоследствии публично разорвал устоявшуюся связь гостеприимства с [с. 42] правительством Лакедемона из-за сильной политической неприязни к нему.
Но сам Алкивиад, начиная политическую карьеру, отошёл от этой семейной традиции и выступил как сторонник олигархических и филолаконских взглядов, несомненно, более соответствующих его природному характеру, чем демократические.
Таким образом, он начал в той же партии, что и Никий и Фессал, сын Кимона, которые впоследствии стали его злейшими противниками. И отчасти, вероятно, чтобы сравняться с ними,