Тем временем политические отношения между могущественными греческими государствами оставались временными и неопределёнными. Союз между Спартой и Афинами всё ещё существовал, но афиняне постоянно жаловались, что предыдущий договор не был выполнен. Члены спартанского союза были недовольны; некоторые вышли из него, а другие, казалось, готовы были последовать их примеру; в то время как Аргос, стремясь заменить Спарту, пытался возглавить новый союз, хотя пока с очень ограниченным успехом. Однако до сих пор власти Спарты – царь Плейстоанакс, а также эфоры этого года – искренне желали сохранить союз с Афинами, насколько это было возможно без жертв и без реального применения силы против несогласных, о чём они лишь говорили, чтобы успокоить афинян. Более того, огромное преимущество, полученное ими благодаря возвращению пленных (что, несомненно, сделало их очень популярными дома), ещё сильнее привязывало их к принятому решению. Но в конце лета – примерно в конце сентября или начале октября 421 г. до н.э. – срок полномочий этих эфоров истёк, и были назначены новые эфоры на следующий год. При сложившихся обстоятельствах это стало важным переворотом: из пяти новых эфоров двое – Клеобул и Ксенарес – были решительно враждебны миру с Афинами, а [стр. 24] остальные трое, по-видимому, безразличны. [36] И здесь можно отметить, что эта изменчивость и нестабильность государственной политики, которую часто объявляют исключительной чертой демократии, встречается не реже и при конституционной монархии Спарты – наименее народном правительстве в Греции как по принципам, так и по деталям.
Новые эфоры созвали в Спарте специальный конгресс для урегулирования нерешённых разногласий, на котором, среди прочих, присутствовали послы из Афин, Беотии и Коринфа. Однако после долгих дебатов согласие так и не было достигнуто, и конгресс был близок к распаду, когда Клеобул и Ксенарес вместе со многими своими сторонниками [37] в сговоре с беотийскими и коринфскими делегатами начали серию тайных манёвров с целью разрыва афинского союза. Для этого нужно было добиться отдельного союза между Аргосом и Спартой, которого спартанцы искренне желали и, как утверждали эти эфоры, предпочли бы даже ценой разрыва с Афинами. Беотийцев убеждали сначала самим вступить в союз с Аргосом,