–Ну, же,– сказала она спокойно, сбросив туфли и став на пол босыми ногами.
Кирилл застыл немым вопросом, который отражался в его широко раскрытых глазах, позе с распростёртыми руками, словно для объятий, и придурковато приоткрытым ртом.
– Неси меня, – разрешила она.
Мужчина провёл языком по ссадинам на своих губах и подумал, что ссадины помешают целовать её так, как ему бы хотелось.
– Куда? – прошептал он.
– В спальню.
Он взял её на руки. Бережно. Словно неожиданно воплотившуюся детскую мечту. И понёс. Ему казалось, он движется, не касаясь пола, плавно перемещаясь в сторону комнаты с большой кроватью. И пусть постель была измята, и подушки были в крови, он знал, что за эти мгновения готов был отдать всё. И даже, если после них наступит смерть, ему было важно пережить их, окунувшись всем своим существом, всей сутью, всей неспокойной, буйной душой в божество по имени Мария. Сейчас он держал на руках всё, что не исчислялось и не имело границ: бесконечность, счастье, радость, вселенную. Впрочем, за какую-то долю секунды по его позвоночнику пробежало оторопью непонятное чувство то ли страха, то ли трепета, словно он оказался на краю бездны. Но ощущение было настолько мимолётным, что Кирилл не придал ему значения, как забыл и обо всём остальном.
Когда они оба лежали рядом, держась за руки, тяжело дыша и смотря в потолок, Кирилл потерялся и не знал, сколько прошло времени с того момента, когда положил её на бежевую простынь. Может быть мгновение, а может вечность. Но всё проходяще. Их дыхания восстановились почти синхронно. Она закрыла глаза в полудрёме. Кириллу в голову вернулся образ мёртвого пса и воспоминания принесли металлический неестественный голос из последнего телефонного звонка.
Он посмотрел на женщину рядом, её прикрытые веки подрагивали, словно она видела сон. Она дышала поверхностно, едва слышно. А он подумал, что невольно втягивает Марию в то, что с ним происходит. Ведь, если за ним и его действиями наблюдают, то обязательно воспользуются и его слабостями. А теперь она стала самой большой его слабостью.
То, что происходило с ним сегодняшним утром, у любого нормального человека вызвало бы шок, панику, отчаяние. Но Кирилл не был нормальным. С ним в его жизни бывало всякое и ни по одному разу. Случались ситуации, из которых, казалось, было не выйти изрядно потрёпанным, если выйти вообще, но у Кирилла получалось, ему везло, он был лаки.
Взять хотя бы начало лета и случай на близлежащем рынке, что стоял в пяти километрах от его дома. Когда парень с бородой и дерзким акцентом, может быть наш, россиянин с Кавказа, а может быть их не-россиянин из республик Средней Азии, решил предъявить Кириллу за громкий голос на Кунцевском рынке. Кирилл тем днём купил клубнику почти задаром у юркого небритого продавца