Коллатин, муж Лукреции и родственник принцев, сказал: «Зачем продолжать спор, который мы можем, если вы мне поверите, быстро разрешить? Рим недалеко; давайте сядем на коней и поедем проведать наших жен; ничто не решит этот вопрос лучше, чем состояние, в котором мы их застанем в момент, когда они нас не ждут».
Это предложение было принято; они поспешно отправились в путь и сначала прибыли в Рим, где обнаружили принцесс, проводящих ночь в пьянстве и веселье. Затем они отправились в Коллатию, где их взору предстала Лукреция: одинокая, запертая в доме со своими служанками и занятая шитьем. Единогласно ей была присуждена победа, и она приняла этот триумф с такой скромностью, что сделала его ещё более заслуженным.
Но её добродетель, как и красота, пробудили в душе Секста Тарквиния страсть столь же сильную, сколь и преступную. Через несколько дней, не в силах совладать с собой и увлеченный своей любовью, он тайно покинул армию, прибыл в Коллатию, вошел в дом Лукреции и, после тщетных попыток соблазнить её, закричал, что заколет её, но, желая лишить её одновременно репутации и жизни, чтобы наказать за её презрение, он убьет раба и положит его в её постель.
Лукреция не боялась смерти, но не могла вынести мысли о бесчестии и больше не сопротивлялась принцу, позволив ему совершить преступление.
Как только он ушел, она, погруженная в отчаяние, написала своему отцу и мужу, чтобы они немедленно приехали к ней, каждый с другом. Они поспешили к ней вместе с Валерием и Брутом.
Коллатин спросил у жены, что заставило её вызвать его и какое событие после его отъезда омрачило её счастье. «Какое счастье, – ответила Лукреция, заливаясь слезами, – может сохранить женщина, потерявшая честь? Коварный человек осквернил ваше ложе; виновно лишь моё тело, моё сердце невинно; моя смерть докажет это. Обещайте мне, что прелюбодей будет наказан за своё преступление. Секст Тарквиний пришел этой ночью в ваш дом не как гость, а как враг. Его насилие принесло мне роковой триумф, но он будет ещё более губительным для него, если вы – мужественные люди».
Её отец, муж, Валерий и Брут поклялись отомстить за неё и попытались утешить её, уверяя, что она не виновна в том, что произошло против её воли. «Я оставляю вам судить, – сказала Лукреция, – о преступлении Секста и его наказании; что касается меня, я оправдываю себя от преступления, но не от наказания. Я не хочу, чтобы ни одна оскорбленная женщина впредь ссылалась на пример Лукреции, чтобы пережить своё бесчестие». С этими словами она вонзила себе в грудь кинжал, который держала скрытым.
Её отец и муж громко закричали. Брут, не проливая бесполезных слёз, вытащил окровавленный кинжал из груди Лукреции: «Клянусь этой чистой и непорочной кровью, оскверненной Тарквинием, и призываю вас в свидетели, великие боги! – сказал