Бросив растерянной работнице невнятное извинение, Элейн, движимая странным порывом, поспешила за ним.
– Начнём с хлеба, – негромко сказала она, догоняя мужчину.
Он лишь кивнул.
У полки с мучными изделиями она указала на аккуратно выложенные багеты: – Продукт пекарни La Tradition. Они делают хлеб по старым рецептам. Бабушка всегда брала их к супу, а я в шутку называла эти багеты длинными булками.
Она протянула ему один, и он, прежде чем взять его, тщательно осмотрел багет, поворачивая его в руках.
Не сказав ни слова, Элейн продолжила путь и остановилась у отдела с сырами.
– Fromagerie du Temps. Этот сыр был любимым у моей бабушки, – она аккуратно передала ему небольшой кусок. – Идеальная текстура, насыщенный вкус. Хороший выбор для утончённого перекуса.
Он взял сыр, но вместо того, чтобы положить его в корзину, несколько секунд изучал его с каким-то пристальным вниманием. Элейн невольно сжала пальцы на рукаве пальто: этот человек становился все более странным.
– Если этого мало для вас, то попробуйте другой, – она потянулась за другим, более увесистым куском.
Но мужчина легко остановил её жестом.
– Не переживайте, я всегда так реагирую на новые продукты.
– Точно, – усмехнулась Элейн. – С помощью нюха?
Мужские губы тронула лукавая улыбка.
– Запах – ключевой элемент, – ответил он, поднимая на неё пронизывающий взгляд. – Но, разумеется, не единственный.
– Если вы доверяете обонянию больше, чем маркировке, боюсь, вам приходится нелегко.
Незнакомец чуть склонил голову, прищурив глаза. Элейн украдкой посмотрела на него – не на одежду, не на манеры, а именно на лицо. Оно казалось ещё более странным под светом ламп: не просто бледным, а восковатым, неестественно гладким.
– В большинстве случаев приходится полагаться на интуицию, – невозмутимо произнёс он, скользя взглядом по полкам с молочными продуктами. – К счастью, мне есть у кого поучиться.
На мгновение Элейн показалось, что в его словах звучит нота насмешки, но быстро поняла, что её там нет. Она невольно представила, как Лютиция, вероятно, одобрила бы этого человека: старомодного, красноречивого, со строгими манерами. Именно таких людей она ценила. И от этой мысли стало невыносимо тошно, ибо бабушки больше не было, но её образ даже сейчас был отчётливым, а потому и болезненным. Элейн стало дурно. Она поспешно отогнала все эти мысли, делая вид, что ничего не услышала.
Мужчина методично складывал продукты в корзину. Движения его были тщательно выверены и лишены всякого энтузиазма. В основном – мясо и специи нескольких видов. Ни единого овоща, ни грамма сладостей, только плитка горького шоколада продолжала одиноко покоится на дне корзины.
Элейн молча наблюдала, пытаясь скрыть интерес. Коснувшись