И был удар не легок, и такою
148 Закончен речью: «Если не привык
И не могу я с места подвигаться,
Зато своей рукой, могу признаться,
151 Владею я, и мой удар силен».
И отвечал на то ему Синон:
«Когда при жизни должен был взбираться
154 Ты на костер, тогда твоя рука
Была едва ли столько же ловка,
Как некогда, когда, на диво свету,
157 Чеканил ты фальшивую монету».
«На этот раз ты правду говоришь;
Зато солгал – и ложь все знают эту –
160 Ты при осаде Трои. Замолчи ж!..»
Синон же без ответа не остался:
«Пусть так, пусть я обманывать старался,
163 А деньгами обманывал ты всех.
Я за один сюда попался грех,
А ты зато в таких грехах попался,
166 Которые не снятся сатане…»
И тень с раздутым брюхом отвечала:
«О деревянном вспомни ты коне,
169 Предатель ненавистный! Разве мало
Тебе того, что вся земля узнала,
Как дал тогда преступный ты совет.
172 Тебя теперь стал презирать весь свет!
Казнись же тем!» «А ты страдай от жажды,
От жажды, от которой не однажды
175 Язык твой будет трескаться и рот,
От той воды поганой и зловонной,
Что, как забор, твой вспучила живот».
178 И отвечал монетчик разъяренный:
«Преступный рот привык ты раскрывать
Лишь для того, чтоб лгать и предавать.
181 Пусть, тяжкою болезнью изнуренный,
Я пухну, вечной жаждою томим,
А ты – горячкой огненной палим,
184 И череп твой всегда – воспламененный…
Тебя не стали б долго умолять,
Чтоб зеркало Нарцисса полизать
187 Решился ты…» Я не щадил усилий,
Чтоб уловить теней взбешенных спор,
Вдруг: «Берегись! – проговорил Вергилий. –
190 Заслужишь ты и гнев, и мой укор,
Когда их спором будешь увлекаться».
Я покраснел и опустил свой взор
193 С таким стыдом, что даже, может статься,
Готов теперь воскреснуть он опять,
Когда я стану вновь припоминать
196 Все, что тогда со мной происходило.
Я словно был охвачен смутным сном,
И хоть вины во мне сознанье было,
199 Но я молчал; певец сказал потом:
«И большая вина твоя была бы
Искуплена столь искренним стыдом:
202 Утешься же! Все люди в мире слабы…
Но если ты еще когда-нибудь
Услышишь спор, достойный лишь презренья,
205 Прочь уходи. Совет мой не забудь».
Песня тридцать первая
Путники приближаются к краю глубокого рва, составляющего последний, девятый круг Ада. Немврод, Эфиальт и гигант Антей.
1 Речь, от которой я в одно мгновенье,
Стыд чувствуя, невольно покраснел,
Мне принесла потом и исцеленье.
4