Большая комната. Внутри опять столы, холодильник, полки с книгами, шкаф для одежды и два дивана, один напротив другого, ещё была дверь во вторую секционную (ночью там никого не было), а также дверь в раздевалку и душ.
– Тут иногда можно вздремнуть, но это редкое удовольствие, – сказал Саша. – Вот твоя одежда, – он взял пластиковый прозрачный пакет с дивана и протянул новенькому. Он ещё раз оценил нового санитара взглядом, пока тот медленно расстегивал куртку. – М-да, штанины, наверное, придется подшить… Но ты справишься. Как переоденешься, кричи. Фартук и нарукавники в секционной.
Женя остался один в комнате, держа в руках черный комбинезон, такой же, как у водителя и Вознесенского.
Пока он надел его на себя, прошло больше двадцати минут. И Женя, подойдя к зеркалу на ватных ногах, поправил молнию и застегнул пуговицы, скрывавшие её. Следом он надел поверх комбинезона серо-синий халат. Свою куртку он повесил в шкаф, рюкзак бросил возле дивана.
– Сначала, конечно, будет непривычно, может даже стремно. Ох, боже, смотрю на тебя и прямо-таки себя вижу в первые дни! – воскликнул Вознесенский, когда Женя вышел из ординаторской. – Теперь холодильники. – Эксперт подошел к железной двери. Она вела в узкий коридор с тремя дверьми и входом из второй секционной. – Первый холодильник – тела уже вскрытые, вымытые и готовые. Их отсюда увозят похоронные агенты до крематория: в основном эти трупы – «подопечные» дневной смены, мы больше специализируемся по вызовам. Иногда ритуалка приезжает рано утром, тогда твоя задача – выдать тело. Сюда идут те тела, которые ты зашьешь за смену, – Женя мельком увидел полки, как тюремные нары, на которых лежали две желто-серые мертвые куклы. – Теперь вашему неискушенному взору, молодой человек, представляется второй, наш с тобой холодильник, – И он открыл дверь. Женя отшатнулся. Разодранные в ошметки тел, где-то недоставало ног и рук, животы были вспороты. – Там дальше третий холодильник, он сейчас пуст, туда привозятся тела, начавшие гнить. Их находят… Ну там, в лесу, на помойке.
Вознесенский закрыл дверь и выключил свет. Женя плохо соображал, что ему рассказывали.
– Да-а-а, – протянул Саша. – Вот такая наша «домашняя» работа – собирать образцы тканей, отправлять их в ГСБ, колдовать, чтобы люди были похожи на людей… Если ночь без происшествий, моя обязанность всё сфотографировать, повозиться с базой данных, а ваша – сшить останки для похорон. А так катаем на вызовы, поэтому всегда будь на чеку. Кстати, нас могут снимать, чтобы потом показывать по телеку.
Вознесенский не закончил, как входная дверь хлопнула, и в помещение по-хозяйски ввалился громадный мужчина сорока с лишним лет.
– Саша, привет! – сказал он.
Эксперт что-то проворчал тому в упрек, но опоздавший не придал этому значения.
– Это Павел Петрович, твой напарник, – Вознесенский похлопал Женю по плечу, и парень от этого похлопывания чуть не свалился на кафель.
Павел