В Шимске на станции ждала Алешу коляска, а на козлах сторож Иван Михайлович, уже по-зимнему, в тулупе и с волчьей полстью наготове, укрыться седоку. Весною тут отнюдь не пахло, и ветерок с озера пробирал до костей. Покатили по гладкой удобной дороге. Сколько Алеша вложил в нее, а все-таки лучше бы было кинуть рельсы, хоть одноколейку! Но все не находилось то времени, то свободных денег. Да не об этом бы сейчас… А ничего путного в голову Алексею Федоровичу не шло.
– Что, Михалыч, как наши дела?
– Да что ж дела! Дела, как сажа бела! Дурим, вишь, батюшка Алексей Федорович. Бастуем…
– А чего ж так?
– А Бог ведает! Нас-то, пёсьегонов, хлебом не корми, дай пошуметь да подраться. Ушкуйный народ, что взять.
– Что ж, и меня, пожалуй, побьете? – улыбнулся Алеша.
– Нет, вас, батюшка, не тронем! – так же со смехом отвечал Михалыч, – Чашки бей, а самовар не тронь! Закон знаем. Да и любит вас народ, сильно любит. Народ не обманешь, он абы кого любить не станет.
– Ну, спасибо на добром слове… Так что ж мне людям-то сказать? Ума не приложу.
– А скажите, как есть, да и дело с концом… да вот еще что: молодежь особенно, поспрошайте, до всего ли они своим умом дошли, али кто надоумил?
– А что, есть кому?
– Да ходят тут, всю уж осень ходят, народ мутят. С неделю назад и на меня, грешного, агитацию наводили. Насилу отвязался. По своим делам ехал, нагнал на дороге двоих, с виду господа, молодые, как бы студенты. Подвези, говорят, старик… Ну сели, да и начали…
– Чего ж говорили-то?
– Да глупости, прости Господи, как дети малые… Хозяин, говорят, с вас кровь пьет, а вы терпите. Управляюшший, говорят, половину вашего заработка в карман кладет, и вас и хозяина обкрадывает. Мастера, говорят, вас штрафами душат…
– А ты что ж, Михалыч?
– А что я! Хозяина вы нашего не знаете, говорю. Мы, говорю, как сыр в масле, у нашего хозяина. А хотя бы и кровь пил – он за свои фабрику поставил, он хозяин, он и барин. А без фабрики у нас, известно дело – грибы с лесу, да рыба с речки, да по весне картошину в землю ткнешь, осенью две вынешь. Мы, говорю, на хозяина-то молимси. А управляюшший ворует – опять наших порядков не знаете. Мимо нашего-то хозяина копеечка не прокотится. Был, было, один, в свой карман тянул – так того разу полетел, до самого Новгорода, надо быть, кувыркалси. А что мастера штрафуют – так нашего брата не штрафовать, нашего брата драть надо, потому без страха наш брат дурить начинает, до того, что и голову себе сломить готов. «Ну, говорят, ты, старик, ветрограт, ты, небось и по крепостному праву скучаешь. А Россия-то, говорят, в слезах да в нищете, а царские-то сатрапы ее грабят…». Ну, думаю, сейчас и до самого царя дойдут… Слезли бы вы, говорю, милостивые государи, потому,