Байрон «Дон Жуан»:
«Подумайте, они меня винят
Меня, вот эти пишущего строки,
Как будто я смеюсь над всем подряд,
Хуля добро, превознося пороки!
Мне очень злые вещи говорят
(Вы знаете, как ближние жестоки),
А я сказал лишь то, я убежден,
Что Дант, Сервантес или Соломон,
Что Свифт, Ларошфуко, Макиавелли,
Что Лютер, Фенелон или Платон,
Ведь цену жизни все уразумели,
И Уэсли, и Руссо, и Тиллотсон;
Гроша она не стоит, в самом деле,
Но я не Диоген и не Катон;
О, люди-псы! Но вам напрасно льщу я:
И псами вас не стоит называть;
Ваш гнусный род вам честно покажу я,
Но музу вам мою не испугать!
Напрасно волки воют, негодуя
На ясную луну; ее прогнать
Визгливым лаем хищники не в силах:
Спокойно блещет вечное светило.
…
Я правду показать тебе берусь
И лучше, чем любая миссис Фрай,
С моральною воюя паутиной,
Пообмету углы в твоей гостиной.
Напрасно вы стремитесь, миссис Фрай,
Убить порок по тюрьмам и притонам!
Напрасно там лепечете про рай
Своим филантропическим жаргоном!
Гораздо хуже светский негодяй
И все пороки, свойственные тронам,
О них – то вы забыли, ай-ай-ай!
А в них-то все и дело, миссис Фрай!
Скажите им, что жить должны пристойней
Правители весьма преклонных лет,
Что купленных восторгов шум нестройный
Больной страны не умаляет бед,
Что Уильям Кертис – низкий, недостойный
Дурак и шут, каких не видел свет,
Что он – Фальстаф при престарелом Гале,
Что шут бездарней сыщется едва ли.
Скажите им, – хоть поздно говорить,
Что чванство не способствует величью,
Что лишь гуманность может озарить
Достоинством правителя обличье.
(Но знаю – вы смолчите. Вашу прыть
Умерят воспитанье и приличья;
И я один тревожить буду их,
Трубя в Роландов рог октав моих!)
Я прежде ненавидел и любил,
Теперь умею только издеваться, —
И то, когда молчать не станет сил
И складно рифмы звонкие ложатся.
Я рад бы, как не раз уж говорил,
С неправдою и злобою сражаться,
Но эти все попытки – ерунда;
Читайте «Дон-Кихота», господа!
Всего грустнее в грустной сей истории,
Что мы смеемся, – а герой ведь прав,
Провозглашая