Романтизм и реализм, или Лелия и Леля. Лейла Хугаева

мира сего. Но книги его свидетельствуют как раз об обратном, он как никто другой сумел утвердить порок в котором погрязла аристократия в образе «неизбежного реализма», примешав к нему львиную долю старой рыцарской поэзии. Серия романов Роллана Жан-Кристоф, Очарованная душа, Жизнь великих людей имеет прямо противоположное значение. Роллан бескомпромиссен в осуждении порока, и если этим пороком заражены высшие слои общества тем хуже для них. И он не ищет донкихотских идеалов старой рыцарской романтики, но обращается к биография живых гениев человечества. Он доказывает, что духовный гений и духовная добродетель есть природа человека, а вовсе не выдумка романтиков.

      5. Сартр и Камю

      Когда-то Мопассан и Гюго писали о варварской военщине пруссаков, принесших горе бессмысленной войны на французскую землю. Сартр и Камю писали о другом, гораздо более страшном вторжении пруссаков под предводительством Гитлера. Они были очень дружны тогда, в годы Сопротивления.

      Сартра и Альбера Камю считают двумя представителями философии экзистенциализма, которые разошлись во мнении на коммунизм и насилие. Сартр остался марксистом и как все марксисты признавал необходимость насилия, а Камю напротив, не считал марксистский коммунизм обществом свободы и гуманизма и жестко выступил против насилия. Верно, что Сартр был марксистом, а Камю им не был. Но не в этом суть их конфликта. Сартр остался экзистенциалистом, а Камю перестал им быть.

      Экзистенциализм Сартра резюмировал весь нравственный декаденс нового времени, начиная от низвержения рыцарских идеалов в Дон Кихоте и заканчивая «утратой иллюзий» в отношении любовной романтики в книгах Байрона, Флобера, Пруста и др. Его «Бог умер» вместе с Богом Ницше. Он нигилист, который оказался «по ту сторону добра и зла», у которого нет никаких критериев добродетели и порока кроме «всепобеждающего эго», вольного самостоятельно и произвольно «творить свой жизненный проект». Его идеал умер, а нового он искать не стал. Суть его философии в отрицании истины вообще. Твори свой проект, а там хорош он или плох, судьей самому себе можешь быть только ты сам.

      Альбер Камю возмутился иррационализмом и нигилизмом философии Сартра, отрицавшей разум и все положительные ценности. Его страстная апология гуманизма и рационализма в книге «Бунтующий человек» положила конец их дружбе. Они больше не были единомышленниками, ибо Камю доказывал в своей книге, что все ужасы войны, которые им пришлось пережить стали результатом этого самого нигилизма. И он отказался от «всепобеждающего Эго» Сартра, оказавшегося «по ту сторону добра и зла». Он признал общие для всего человечества позитивные ценности справедливости, истины и доброты, происходящие из природы человека. Он отказывается от индивида, утверждающего свои собственные ценности в пользу человечества, выражающего в общих, объективных ценностях свою общую человеческую