Почему, на мой взгляд, творчество Бальзака представляет не человеческую, а литературную комедию, не имеющую ничего общего ни с реальностью, ни с поэзией? Потому что нельзя соединить рыцарский роман, основанный на метафизических идеалах с «байроническим разочарованием» в этих идеалах. Либо это романы Вальтера Скотта и Дюма, прославляющие божественную любовь идеальных любовников, либо романы Флобера и Золя, презиравших «нелепую любовь». Бальзак считает, что любовь куртизанки также божественна, а порочность знатной дамы поэтична. В итоге, Флобер говорил, что Бальзак гигант, но второго сорта, и смеялся над его Феррагаусом; кто в детстве, пишет он в Воспитании чувств, не клялся друг другу в братстве Феррагауса? Его госпожа Бовари, «нелепая любовь» которой приведет ее к грустному концу, начиталась романов Бальзака. Действительно, Бальзак был апологетом «всепобеждающего эго», продолжателем демонической линии, и в этом он преуспел. Но как гуманист, которым он хочет себя выставить, он был нулем. В этом его второсортность.
Однако своей цели Бальзак таки достиг: за четыре месяца до смерти он женился на графине Ганской, польской аристократке, заплатившей его долги ценой своего разорения. Но ей осталась слава, и слава в высших кругах была решающим фактором ее замужества и целью трудов Бальзака.
Ромен Роллан чертит совершенно другую перспективу. Он тоже «реалист», и тема «утраченных иллюзий» и «байронического разочарования» в идеалах проходит красной нитью через его творчество. Он в ужасе, столкнувшись с интеллектуальным миром Парижа, который представляется ему кругами дантова ада, где талант продается и покупается, а интеллектуальная проституция обесценивает все потуги разума и воли. Но Ромен Роллан понимает реальность совершенно иначе. Реальность не в том чтобы принять низость и порок и смириться с ними, а в том, чтобы искать другой, правильный идеал. Если христианский идеал оказался ложным, это не значит, что в людях нет величия и доброты. И чтобы не быть голословным он не выдумывает фантастических рыцарей с тазами вместо шлемов, а изучает реальных великих людей, гениев, чье творчество потрясло мир. Он пишет биографии Бетховена, Толстого, Микеланджело, Ганди, изучает индийскую философию. В результате у него рождается новый «реалистический персонаж», Жан-Кристоф, который видит правду жизни, утрачивает иллюзии, разочаровывается в порочном мире, но сохраняет все благородство и всю врожденную искренность и доброту своей души.
«Гениальный музыкант Жан-Кристоф – „Бетховен современности“ – задуман как героическая фигура, в которой чисто человеческие черты важнее его гениальности. Роллан приводит слова Бетховена: „Я не знаю иных признаков превосходства,