Глава 3. Метафизика Флобера, Жорж Санд и Толстого
1. «Госпожа Бовари» Флобера
2. «Спиридион» Жорж Санд
1. «Госпожа Бовари» Флобера
«Госпожа Бовари» Флобера стала вторым после «Дон Кихота» Сервантеса роковым ударом по любовной романтике. Подобно бедному идальго, который начитался рыцарских романов и сошел с ума, вообразив себя средневековым рыцарем, жена провинциального врача Эмма начиталась любовных романов и стала грезить большой любовью. Она презирает своего мужа Шарля Бовари за его простоту и естественность, хотя его честность, трудолюбие и доброта могли бы составить счастье любой женщины. Персонаж близкий чеховскому врачу Дымову. Но Эмма ищет романтического любовника из своих романов, глубокой и страстной любви, которая наполнила бы смыслом ее будничное существование, внушающее ей только скуку и отвращение своей серостью. Эта мечта о романтической любви становится червем, который подтачивает все ее существование, шкалой ценности, относительно которой она измеряет вещи окружающего мира. Приглашение на настоящий светский бал, которого удостаивает ее мужа какой-то маркиз в знак благодарности, становится водоразделом, окончательно расчертившим границу между ее серыми буднями и миром восторга, полного осмысленности и страсти. Бал проходит словно сон, и принцесса вновь превращается в жену провинциального врача. Флобер рисует ее мечты о высшем свете во всей их наивности, чтобы показать, что она мечтает о том, о чем ровным счетом ничего не знает:
«Париж, беспредельный как океан, сверкал в ее глазах как бы подернутый розовым туманом. Многоликая жизнь, волнующаяся в этом смятении, рисовалась, однако, ее воображению разделенною на части, расчлененною на отдельные картины. Из них Эмма видела две-три; они затмевали все остальные и они представляли все человечество. Мир дипломатов двигался по блестящим паркетам зеркальных зал вокруг овальных столов, покрытых бархатом с золотою бахромой. Там были платья с длинными шлейфами, великие тайны, страх и тревога, скрываемые под улыбками. Следовало общество герцогинь; там все бледны; встают в четыре часа: женщины носят английские кружева на подолах юбок, а мужчины, с непризнанными талантами под суетной внешностью, загоняют лошадей на увеселительных прогулках, проводят летний сезон в Бадене, а к сорока годам женятся, наконец, на богатых наследницах. В отдельных кабинетах ресторанов, где ужинают за полночь, смеется озаренная снопами свечей толпа актрис и писателей. Они расточительны как короли, горят возвышенным честолюбием, отдаются фантастическим безумствам. Это жизнь сверхчеловеческая, жизнь между небом и землей, в грозовых облаках, нечто недостижимо высокое. Остальной мир как-то терялся, не занимал определенного