Что Андрею от него нужно?
Продолжаю поглядывать на них исподтишка, натянув капюшон на глаза. Этот тип выше меня головы на полторы, шастает в камуфляжной футболке и белых кроссовках, которые перед стрелками сменяет на берцы. Он симпатичный, всех знает, и девчонки на него вешаются. Интересно, отец хотел, чтобы я вырос таким, как он? И я ловлю на себе его взгляд.
Бывает, задумавшись, въедаешься в кого-то глазами и даже не замечаешь этого. Но теперь не то, он смотрит на меня, продолжает говорить с Андреем, а сам не отводит глаз. О чем они говорят? Что ему нужно от меня? Что ему —
Его губы растягиваются в улыбке, и я тотчас опускаю голову. Если не смотреть, на тебя не обратят внимания. Если отвести глаза, к тебе потеряют интерес.
Такие, как он, всегда улыбаются злобно.
Мать встречает меня на пороге.
– Привет, у тебя выходной? – Боюсь звучать разочарованно.
Она не отвечает, только хлопает дверью и яростно крутит замок. Наверное, они с отцом поссорились накануне.
Чемодан отставлен за дверь. Отец всегда собирает вещи заранее. Теперь еще неделю он будет просиживать на диване, ожидая, когда уже можно будет сорваться с места и свалить отсюда. Но телевизор молчит; наверное, отец ушел за сигаретами. Нормальные папаши отправляются в магазины зимними вечерами и пропадают на пятнадцать лет. Интересно, если бы родители таки развелись, устав от симулирования образцовой семьи, в какую сторону изменилась бы наша жизнь?
Они никогда не рассказывали о своем знакомстве, о том, как решили пожениться. Наверное, оба просто боялись не найти варианта получше и казаться несостоятельными в глазах собственных родителей. Мама уж точно – она собственную мать боится до ненависти и, встречаясь с ней раз в пять лет, стремится произвести впечатление взрослой, самостоятельной девочки.
– Сейчас будем обедать, – сухо бросает мать.
– Мне плохо, я не буду есть.
– Будешь.
Я ухожу к себе в комнату. Застываю на мгновенье: до того непривычно выглядят полупустые полки. Пустой стол. Выпотрошенный шкаф. Надеюсь, родители не заметят; или придется отмазываться, мол, мои вещи, сам разберусь. Голова кружится все сильнее; я уже знаю наверняка, что просплю весь вечер.
Стоит мне снять рубашку, как мама вламывается в комнату – будто поджидала нарочно.
– Сколько ты весишь?
– Чего?
Она подлетает ко мне и хватает за плечо.
– Я спросила, сколько ты сейчас весишь.
– Понятия не имею. – Это, конечно, ложь.
Она вертит меня, как игрушку, разглядывает мои ключицы и ребра.
– Чудовищно.
Да, они с отцом точно поссорились. Она всегда впадает в состояние глухой злобы после ссор с ним и не упустит возможности отвести душу. В такие моменты у нее сосредоточенно поджимаются губы, а на лице залегают черные тени.
У нее очень светлые глаза. У меня точно такие же.
– Ты выглядишь просто