Он рассмеялся:
– Смирительные рубашки уже давно не используются, и к кроватям никого не привязывают. Сейчас буйных лечат гуманнее.
– Вот как.
Я принялся разминать плечи. Тело все время затекало, к концу дня сознание смазывалось, и я уже не мог вспомнить ни что было на уроках, ни что говорил мне врач. День перетекал в ночь, ночь – в прием утренних лекарств, дальше – прием пищи и тупые выпуклые глаза девочки-рекси. И все вместе сливалось в бесконечный больничный коридор с окном в конце.
– Нормально тебе здесь? – спросил санитар.
– Нормально, – и не сдержался: – Уж получше, чем дома.
– А дома что, совсем плохо?
– Ничего.
– А серьезно?
– В том-то и дело, что ничего.
Я запрокинул голову, пытаясь заглянуть ему в глаза. Он говорил со мной на равных, без снисхождения или презрения, будто со мной все в порядке, будто все будет в порядке, и я обожал его за это. Во мне было столько любви, которую я порывался отдать первому встречному, проявляющему ко мне доброту!
Я обожал его, и, когда он подходил перекинуться парой слов, смеялся со мной или в шутку жаловался на других детей, я готов был целовать ему руки от благодарности.
– Что, отношения с родителями так себе? – спросил он.
Я рассмеялся:
– Кто в своем уме станет доверять родителям?
Каждый раз, когда я смеялся, младшие косились в мою сторону.
– Ты очень похож на мою дочку, – вдруг сказал он. Я уж думал было обидеться, но он пресек: – Она говорит то же самое. И у нее такие же родинки на лице.
Склонив голову на бок, продолжая вглядываться в него, я улыбнулся:
– Забавно.
***
Вцепившись другу в плечи, мой одноклассник наваливается на парту; на крик моментально собираются остальные. По нервной улыбке нельзя было определить, взбудоражен он или напуган:
– Мне Леха после школы стрелу забил! Прикинь, забил-таки, я думал, он сольется!
Сидевшая впереди девчонка обернулась и ударила его по спине.
– Хватит качать стол, у меня карандаш съезжает.
Тот осклабился:
– Ты придешь за меня поболеть? – Затем снова навалился на друга: – А ты придешь?
– Блин, ну, у меня вообще-то репетитор. Но если быстро, то ладно. Да и блин, раз стрелка с Лехой, будет быстро. – Он хмыкнул. – Выбирай заупокойную.
Тот соскочил со стола (девчонка взвизгнула):
– Да куда ему? Я вешу больше, а еще я в средней школе на дзюдо ходил. Хорош он: напялил берцы и решил, что весь из себя такой!
Речь шла о типе, которому я неделей ранее достал феназепам. Он тогда так и не представился, но я знал, что говорят о нем. Все говорят о нем, и все знают, что на драки он надевает свои счастливые берцы. Дальше школы, вверх по улице, ряд