В одной из книг нахожу просроченный рецепт на флуоксетин. Вот из-за таких вещей и приходится теперь перебирать комнату.
Вообще-то флуоксетин – классная штука. Мне его прописали после больницы. В то время флуоксетин был чуть ли не единственным антидепрессантом в аптеках и уж точно – лидером продаж. Я его обожал. Дешевый, настроение ровное, ничего не чувствуешь, в том числе и голод. Правда, побочек тьма. Например, быстро привыкаешь и нужно повышать дозу. Я начал в четырнадцать с капсулы поутру, а закончил в пятнадцать шестью-семью в день. А еще на флуоксетине хрен уснешь. Я спал часа два в сутки и совсем не помню, чем занимался в оставшееся время.
Да, ухудшение памяти – это тоже одна из побочек.
На первых порах после выписки мне приходилось часто появляться в пнд, а потому врачиха быстро просекла, что флуоксетин мне понравился. За это она заменила его каким-то нейролептиком. Нейролептик, Господи, я думал, что стол там переверну! Конечно, в итоге на эту дрянь я и тратиться не стал и вывозил синдром отмены самостоятельно.
Синдром отмены флуоксетина начинается с того, что жрешь без остановки. Так что анорексигенный эффект, на который клюют худеющие, – ловушка и прямая дорога к булимии. Сотня фармабойцов проверили это на своей шкуре, но Интернет по сей день пестрит статьями вроде «Как я сбросила двадцать семь кило на антидепрессантах!» Но сейчас не об этом.
Помимо неутолимого голода – мандраж и паранойя. Слезая с флуоксетина, я старался реже маячить перед родителями. Они знали, что я состою на учете, но не догадывались, что мне выписали препараты. Так что, заметь они мои трясущиеся (сильнее обычного) руки и бегающий взгляд, решили бы, что я сижу на героине. И я болтался по улицам днями напролет, поначалу пытался ходить в школу, но не мог отсидеть и урока. От стука в соседнем кабинете передергивало как от электрошокера. Я шлялся по переулкам, зависал, приходил в себя и брел дальше без маршрута и цели. А мысли крутились вокруг – В это же время я перестал ездить на метро, потому что в час пик то и дело приходилось жаться к незнакомцам.
Хуже всего была бессонница. Два часа сна сократились до получаса, и каждое утро меня заваливало на стену. Казалось, квартиру, школу, улицу наклонили самую малость, градусов на десять, так что невооруженным глазом разницы не заметишь, но тело чувствует перемену, не может ее определить и с непривычки оступается, валится, и в глазах темнеет. Кажется, Сильвия Плат в свое время не спала месяц. И все помнят, чем кончила