Я покачал головой, одноклассница насупилась – решила, что вру. Всем кажется, что я курильщик, потому что я выгляжу хреново. Никто не верит, что на деле я хороший мальчик, что я не занюхиваю соли на тусовочках, что меня тошнит от запаха пива. Что я паинька.
Дзюдоист прет на Лешу, поджав губы, набычившись, как обиженная детина. Леша только сильнее распаляет его, улыбаясь во весь рот, выставляя напоказ свое пренебрежение. И мне – стыдно признаться – становится интересно; я даже снимаю наушники, чтобы ничего не пропустить.
Дзюдоист толкает Лешу в плечи; тот покачивается, но удерживается на ногах, толкает в ответ. Все драки начинаются одинаково: противники толкают друг друга. Нелепо. Как в передаче на «Энимал Плэнет» про бодающихся оленей. Или «В мире животных».
– Мне сестру из садика забирать, – говорят у меня за спиной, – скажете потом, чем закончилось?
Одна из девчонок отделяется от нашего скопища, снег скрипит под ее подошвами, и я невольно оглядываюсь. Но тут же все вздрагивают от глухого стука. С таким звуком падает на пол книга или тело плашмя прорывает воду.
Когда я вновь оборачиваюсь, Леша что-то твердит дзюдоисту, согнувшись и прижав ладонь к подбородку. У него разбит нос. Он не перестает улыбаться, кровь заливает ему рот и зубы кажутся рыжими. Зубы цвета керамической кружки моей мамы.
– Хватит! – орет кто-то, и это означает, что пора продолжать.
Они снова бросаются друг на друга. Если уж Леша не может устоять под весом дзюдоиста, то у меня не было бы и шанса. Я и не полез бы в драку; меня можно сбить с ног одним ударом, а еще я слабак и трус.
Кто-то достает телефон.
– Не снимай, не снимай! – твердят ему.
– Да я фотку на память, никуда выкладывать не буду.
Леша выворачивается из рук Дзюдоиста, как угорь, и с поворота заезжает ему носком ботинка в колено. Носком берцев под коленную чашечку. Мы моментально умолкаем; фото на память осталось несделанным.
Дзюдоист с ревом валится на землю. Никто никому не расскажет. Девчонки не донесут классручке. Дзюдоист не пожалуется родителям или травматологу. Это тоже часть школьного этикета.
– Ну, можно расходиться, – разочарованно вздыхает кто-то.
После удара в колено уже ничего не будет.
Еще недавно оживленная, толпа рассыпается и расползается кто куда. Друзья дзюдоиста помогают ему подняться, пока тот нещадно сыпет ругательствами. А нос и веки у него опухают. Вообще-то мы все еще дети.
Люди расходятся, и только я не двигаюсь с места. Леша зачерпывает снега, прижимает к переносице. Он пытается что-то сказать своему другу, скалится, но я вижу, что ему больно.
Тут он поднимает глаза и улыбается мне. Он смотрит прямо на меня, умывается снегом и улыбается, а зубы у него цвета тыквы и рот перекошен.
Я бы так никогда не смог.
Глава пятая
Моя детская начитанность