Они были совершенно не похожи друг на друга: белокурая и темноволосая, лебедь и ворон, глаза-волны и глаза-небо, звонкий смех и робкая улыбка. Тая погладила по маленькой головке человечка, рожденного из идей, и слегка сжала его хрупкие ладошки. «Она всегда говорит, что родители подобрали ее в лесу; грезит, что появилась из слезы плакучей ивы. Почему бы и нет?»
– Откуда у тебя такие белые волосы, дорогая? – спрашивала девочка, — Ведь у нас в семье нет светловолосых… Вдруг ты, правда, ангел?
Младшая сестра только загадочно улыбнулась и скромно опустила глаза: ну, конечно, ангел, кто же еще! Послана Богом, чтобы нести людям добро.
– Давай я спасу твою черную душу?
Тая рассмеялась и отрицательно покачала головой.
– Придумай что-нибудь подобрее, Кити. Мне становится страшно, когда я думаю, что у меня и впрямь черная душа.
– У всех людей… – уклончиво пробормотала девочка и принялась рисовать что-то в своем блокноте.
– Что ты такое говоришь, Котик! – испугалась Тая, легонько хлопнув сестренку по плечу, — Разве у наших мамы и папы – черные души? Разве они злые? А я? Я ведь еще совсем ребенок! А дети – самые непорочные существа на земле.
– Не злые… — сказала Катя, замерев с карандашом в руках, — Это я слишком… Скорее, слабые. Ведь Еву искусил змей… Помнишь, мама показывала картинки? У всех-всех: и у тебя, и у мамы, и папы – слабые души. Они открыты для искушения.
– А твоя? – чуть дрогнувшим голосом спросила Тая.
Она боялась серьезного взгляда этой маленькой девочки, не по годам взрослых рассуждений и знаний… откуда? Ведь Тая, хоть и на три года старше, знает гораздо меньше, чем любимая Кити; многое еще ей неподвластно, для нее недосягаемо, а Катя как будто сознает и понимает все. Может быть, больше, чем некоторые взрослые.
– А моя – на земле мгновение, – вдруг выпалила она и сорвалась с места, потянула за собой сестру:
– Бежим, здесь так прекрасно, но на это можно смотреть только в движении!
Испуганная, все такая же молчаливая и задумчивая, Тая покорилась малютке; желала сбросить ярмо страха, но на сердце было все так же тяжело. Точно будущее происходит гораздо раньше, чем мы думаем; предчувствие – истина, а то, что приходит потом, — хорошо забытое прошлое.
Катя ненавидела варианты; либо все, либо ничего, никогда не признавала «или — может быть», бросалась навстречу своей идее быстрой искрой, зажигалась и, удовлетворенная, гасла. Но только перед этим отдавшись своей многогранной мысли всецело.
«Придумай что-нибудь подобрее» заставило ее погрустнеть, втянуть кругленькие плечики, выглядеть так, точно рухнул весь только что придуманный ей мир, точно растворился в ненужной ничтожности только что познанный смысл. И Тая пожалела,