Критика и критики в зеркале Серебряного века. В. Н. Крылов

читал в период сибирской ссылки. «Недостаток профессионального общения и скудость непосредственной, живой информации он пытался компенсировать усиленным чтением художественной и критической литературы. Его дневниковые записи представляют собой поистине энциклопедический свод всякого рода соображений и замечаний по поводу литературных явлений прошлого и настоящего. Знаменательна та внутренняя работа, которая сопровождает процесс чтения. Еще в 1834 г. в дневниковой записи от 13 июня В.К. Кюхельбекер сообщает: “Наконец, кажется, прервется моя недеятельность: забродило у меня в голове романом, за который, не отлагая, примусь завтра же. Удивительно, что рассуждения о словесности, критики, сочинения теоретические о предметах искусств изящных etc. действуют па меня вдохновительно”»[112].

      Интересно и то, что В.К. Кюхельбекер воспринял роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» не непосредственно, а через критику Белинского: «Наталья Алексеевна получила несколько номеров “Сына отечества” и “Отечественных записок” из Нерчинска. Примечательнее всего тут мне показался разбор Лермонтова романа “Герой нашего времени” (в “От<ечественных> зап<исках>”). Разбор сам по себе хорош, хотя и не без ложных взглядов на вещи, а роман, варияция на пушкинскую сцену из “Фауста”, обличает… огромное дарование, хотя и односторонность автора. Несмотря на эту односторонность, я, судя уже по рецензии, принужден поставить Лермонтова выше Марлинского и Сенковского, а эти люди, право, – не дюжинные. Итак, матушка Россия, – поздравляю тебя с человеком!»[113]

      Все эти аспекты отношений писателя и критика определяют и конкретные жанровые формы, отражающие особенности творческого диалога писателя с критиком. Писатель может создавать собственно критические статьи любой формы, выступать в жанрах, присущих только писательской критике (авторецензия, антикритика как полемическая статья с защитой собственных эстетических позиций, литературно-критическое предисловие к собственным произведениям, интервью и т. д.) (вспомним «Возражение на статью А. Бестужева “Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начала 1825 годов”», «Возражение на статью Кюхельбекера в “Мнемозине”», «Возражение на статью “Атенея”», «Опровержение на критики», «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений» А.С. Пушкина, «Несколько слов по поводу книги “Война и мир”» Л.Н. Толстого, «Предисловие к собранию романов и рассказов в издании 1880 г.» И.С. Тургенева и т. д.). Уклонение от полемических ответов писателей на критику их произведений в русской литературной традиции считалось неоправданным и неразумным. Пушкин осуждал тех писателей, кто имеет обыкновение «не возражать на критики… Обыкновение, – указывал он, – вредное для литературы. Таковые антикритики имели бы двоякую пользу: исправление ошибочных мнений и распространение здравых понятий касательно искусства»[114]. «Вы избегаете полемики? – спрашивал Ф. Достоевский Н. Страхова. – Напрасно. Полемика есть чрезвычайно удобный способ к разъяснению мысли…»[115]

      Синхронным способом реакции писателя на критические высказывания становится эпистолярный жанр. Переписка представляет немалый интерес не только как дополнительный