Известны и случаи полного несогласия художника с критиком (уход И.С. Тургенева из журнала «Современник», где была напечатана статья Н.А. Добролюбова «Когда же придет настоящий день?»).
Конфликт С. Надсона и В. Буренина закрепился в истории литературы как «клевета», «травля» больного поэта, хотя в своей основе все же имел «обиду» поэта на недостаточно высокую оценку его стихов. Об этом вспоминал сам Буренин: «Я не только никогда не нападал “яростно” на Надсона в моих критических заметках, но относился к нему благожелательно до тех пор, пока он не начал ломаться и позировать, корча гения. Да мало того, что я не нападал на него яростно, а я едва ли не раньше других критиков указал на него читателям. Я хлопотал о первом издании книжки его стихов (они были изданы А.С. Сувориным), и, когда эта книжка вышла, я дал о ней в “Новом времени” совсем не “яростный”, а достаточно одобрительный отзыв. Мне говорили, что Надсон был не особенно доволен моим отзывом и претендовал на меня за то, что я, указав на “гражданский” характер его стихов, назвал его “Плещеевым семидесятых годов”. Конечно, для тщеславного поэтика это показалось обидой; я должен был назвать его по меньшей мере Пушкиным или Лермонтовым. Ведь это спокон веку так бывает, что господа поэты, беллетристы и драматурги обижаются, если критика их не поставит рядом с Байронами, Пушкиными, Толстыми, Шекспирами»[102].
Все это свидетельствует о важной, но одновременно и крайне сложной позиции критика во взаимоотношениях с автором. Поэтому представление о том, что для писателя критика может не иметь никакого значения, можно отнести к разряду мифов. На самом деле грани отношения писателя к критике многообразны.
На одном полюсе находится индифферентное отношение, хотя в глубине оно отражает несоответствие существующих подходов критика тем идеалам, которые есть у художника (позже мы рассмотрим эту ситуацию на примере Л. Толстого). Отвечая на вопрос анкеты о влиянии на писателя рецензий, Н. Никитин отмечал: «Критику и рецензии я читаю только тогда, когда добрые друзья сообщат мне или предупредительно пришлют какую-нибудь ругань. Похвал я не разыскиваю – их мало. Но когда они неожиданно встречаются, я принимаю их с удивлением и удовольствием. Короче говоря, я не разыскиваю в газетах своего имени и не состою подписчиком в Бюро вырезок. Я не страдаю лихорадкой этого рода»[103].
На другом – позиция писателя, крайне болезненно оценивающего все, что говорится о нем, как у упомянутого Ф. Сологуба. Он, как известно, любил собирать вырезки о себе, объясняя в письме А.А. Измайлову: «Я совершенно искренне